Ласточка

На свете много чувств, и ревность -
Одно из этих чувств, увы.
Царю хотелось дочь царевну
Лишить какой-нибудь любви,
Конечно, кроме той, что сам
Питал отечески к девице,
И заточил её он в храм,
Где лес шумит, играют птицы
В руках ветвистых тополиных,
И с малых лет она жила,
Своё нигде не слыша имя.
Подругой ей была ветла,
Ей поверяла все секреты,
Тоскуя ночи напролёт,
Девица, что встречала лето,
Печально глядя в небосвод.
Никто в тот лес дремучий вовсе
Не заходил - так лес был глух.
Она одна встречала осень,
Роняя слёзы на лопух.
Однажды ей промолвил дятел:
"Ведь то не жизнь, как ты живёшь.
Ты не найдёшь благую радость,
Коль к добрым людям не уйдёшь".
"Но, милый дятел, как уйду я?
Здесь я с младенчества живу.
Меня не пустит щит и сбруя
Дубов, глядящих на траву".
Но птица крыльями взмахнула -
Царевна птицей стала вмиг,
И в небеса она вспорхнула,
Как лист, летящий на родник.
Она в то царство полетела,
Где жил отец её, и вот
Он в облаках увидел белых
Красивой ласточки полёт.
Он приказал придворным слугам
Её поймать, чтоб во дворце
Она была усладой слуху,
Как сотне глаз - алмаз в ларце.
Томиться птица стала в клетке,
Не в силах даже ноту спеть,
Хоть за окном молчали редко
Другие птицы. Неба твердь
Они крылами подпирали,
Не зная прутьев золотых.
Ах, небо, небо! Разве мало
Душе свинцовых туч седых?
Душа вас просит неустанно,
Несясь на музыку дождей,
Что серебром наносят раны
Зеркальной юности морей.
Волна взметнётся пеной белой -
На остриё летит птенец.
Он в гуще бури очень смелый,
Ему не радостен дворец.
Где царство солнца, царство света -
Там льётся песня, как волна,
А золотые прутья - это
Лишь позолоченный обман.
Вот потому с тоскою птица
Всё угасала день за днём.
Не ведал царь, а с ним царица,
Что дочь в родной вернулась дом,
Что в клетке дочка их томилась
И стала ласточкой она,
Но вот душа её разбилась,
Что так в свободу влюблена.
Она погибла, не сумела
Влачить подобное житьё,
И в ту минуту стало тело
Вдруг человеческим. На нём
Рубцы рябиной отразились -
Раненья горестных времён,
Когда с ветвями дева билась,
Но лес не мог быть побеждён.
Освобождения искала
Она, умчавшись в отчий дом,
Но снова плен и рабства жало
Чернейшим тронули огнём
Её мечты, её стремленья,
И потому она нашла
Лишь в этот миг успокоенье,
Когда бессильно умерла.
Тогда и взвилась белой пеной
Она к искрящимся лучам,
Что рушат каменную стену
И воздвигают светлый храм,
Где лишь простор, свобода, пламя,
Где корабли уходят ввысь,
И понимают капитаны,
Что это - истинная жизнь.