Почти элегия

Замерзло все. Замерз мой георгин.
Пропали гладиолусы и каллы.
Лишь воют хвост поджав от холода шакалы
И падает снежок-аминазин.

Замерз укроп, и тмин замёрз в (фиг)ню,
Теперь мне в магазин за всем тащиться
Настурции зачахли, медуница,
И ноготки протухли на корню.

Замерзло все. И тополь пожилой,
Седой ландскнехт ушедшего сезона,
Мне вытряхнул на deck клопов из кроны
И весь back yard замусорил листвой.

Сирень облезла раньше всех кустов.
Судьба её и по зиме печальна -
Её схрумтит какой-нить лось случайный
Из леса к нам слинявший от волков.

Замерзла бузина и клён замёрз.               
Лишь ёлки чёрные воняют тухлой псиной.
Такую не поставишь у камина -
Сбежит и самый пьяный Дед Мороз.

Померзли помидоры и порей,
И, недозрев, расквасились цуккини
Тот мир, где нет осеннего унынья -
За тридевять земель и сто морей

Не золотых шуршавчиков гонять
Между ГЗ и смотровой площадкой, -
Мне пожилой унылою  лошадкой
Повозку до весны теперь тягать.

Свернуться в плед, усесться у огня -
Енджоить с кофием уют бедняцкий,
Но снова  смена этих красок (га)дских,
Доводит до депрессии меня

Уснуть, и спать, в холодной плотной тьме,
Как тот, кто спит, 'себя уже не муча',
Но бабок нет, да и работы куча,
Да и шакал утопит дом в дерьме,

От ветра по щеке ползёт слеза,
В ней, как в фиш-ае - вид сей бело-чёрный,
Но всё цветут – немыслимо, упорно -
Тигриные анютины глаза.