Зеркала. Вещий лес

                1.
      Лодочка уверенно рассекала разноцветную гладь реки. Хотя начало было не такое радушное.  Вода с первых минут путешествия проявила недовольство внезапным вторжением на её просторы,  и  гневно стала хлестать по бокам судёнышка волнами, оставляя на них следы красноватой пены,  словно женщина бьёт  по щекам назойливого ухажёра.  Но Нрава окунула в воду  руку и погладила поверхность, успокаивая её.  Вода узнала хозяйку, и больше не волновалась.
    Любомудр сидел на корме и всматривался в приближающийся берег.  Уже отчётливо виднелись деревья, высокие и стройные, огромные скалистые валуны усиливали первобытность пейзажа.   Солнце прощальной улыбкой робко выглядывала из–за края горизонта, как бы уже подглядывая за этим диким кусочком вселенной.  Вдруг в метрах семи, восьми от лодки из воды, с шумом выпрыгнула крупная рыба.  Любомудр, с восхищением наблюдая за этим прыжком, спросил:
- Что за рыба? –
Нрава пожала плечами:
 - Влюбчивый Зеркальный карп. Он всегда прыгает на закате.  Кто- то считает это поэзией, и восхищён его прыжками.
Любомудр только сейчас заметил не большую стайку  диких уток и две пары лебедей плавающих  вокруг места действия. Тем временем главный герой вошёл во вкус и творческий азарт, пытаясь прыгать как можно выше, красуясь в воздухе своим золотистым брюшком и крупной зеркальной чешуёй, под одобрительное кряканье пернатых зрителей. Любомудру стало интересно:
  - А в кого он влюблён?-
Нрава засмеялась
  - Он? Он любит блеск лучей отражающихся в его чешуйках. В общем, ради этого блеска и прыгает.  А уже  этот калейдоскоп нравится любопытным.
Любомудру, почему то стало обидно за карпа:
-  Но он ведь прыгает, старается. Делает почти не возможное.  Это тоже труд. –
- Труд! Бестолковый  труд напыщенного, самовлюблённого бездельника! -  голос Нравы снова приобрёл стальные нотки. – Но согласна, красиво.
 И тут лодка протяжно зашуршала и уверено уткнулась в берег.
 
                2.
                Он с волнением вступил на берег и осмотрелся. Тем временем Нрава привязала лодку к  подходящему камню, и предупредила его.
- Провожу до первой поляны, дальше сам –
Лес был похож на земной, ни чего особенного Любомудр  в нём не увидел, но единственная странность всё - таки была.  Эта тропинка ухоженная и утоптанная, вымощенная фигурной брусчаткой, по бокам монолитные не высокие бордюрчики. Такие дорожки встречаются обычно в городских парках.  Нрава не торопливо, как бы прогуливаясь, шла рядом с ним  и вдруг неожиданно взяла его под руку.  Чем глубже они заходили в лес, тем теснее она прижималась к нему.
- Вещий лес полон ловушек. – Говорила Нрава озираясь. – Зря я тебя провожаю, мне здесь не уютно.
Он ощущал тепло её бедра,  мягкая грудь чуть касалась руки. И каждое прикосновение отдавалось мелкой дрожью по его телу. И вдруг  Нрава резко остановилась, повернулась к нему и со страхом заглянула  в глаза.
- Боже! Как воняют твои мысли.
Любомудр не ожидал такого поворота.
      - Ты что? –
- Не подходи ко мне! – Нрава попятилась.
И тут же пейзаж вокруг изменился. Они стояли на поляне, по кругу которой были выставлены большие зеркала.  Когда Нрава огляделась, то пронзительно закричала, и вместе с ней закричали все её отражения, они глядели на Любомудра из зеркал, как из окон: старухи, девушки, мальчики, старики их было много, и Нрава, как бы растворилась во всём этом образном хаосе.  Вдруг всё смолкло.  Любомудр оказался один среди зеркальной, страшной пустоты, женщина пропала, а вместе с ней и все её отражения.
 Ужас охватил его, от этой тишины, дороги впереди не было, только дыры зеркал беззубо скалились, приглашая, вступить к ним в глотку.   И он обречённо шагнул в одну из них.