Серийный

и как розы алеют рты  между мертвенных плит подвала. он просчитывал все ходы до конца от того начала, про которое знал лишь Фрейд, и с которого всё случилось.
он выходит в патрульный рейд, канул город в его немилость, что растет лишь от адской злобы, раскрошившей в ладони крест, вновь не спасший…души разломы расползлись на сто миль окрест, порвались вплоть до преисподней.
тянет прелостью сладкой роз – и вот зверь его на свободе, растекается ртутью мозг. он не так, как другие, скроен и не так он любил цветы: под стеклом лепестки хоронит, чтобы гасли им вслед мечты.
этим девочкам не свезло – их подвал очень сильно старит, что-то в нем чернотой росло, плесень въелась в немой гербарий.
этим девочкам надо жить – ни воды и ни виски рядом, слез и крови нельзя простить, но не выжечь потухшим взглядом. беззащитность и злость кипят вперемешку внутри артерий.
на алтарь он уложит в ряд все фантазии мрачных серий.