Слишком жива

Ты, конечно, не ждёшь тщетно сказки,
Не лелеешь в напрасной надежде
Ожиданье, что нежные ласки
Приносить я тебе под одеждой

Буду душным восточным мотивом,
Что впитается в душу и тело,
Что я стану твоей нестроптивой
И влюблённою оголтело.

Постоянство – не наша примета.
И привычка, признаться, дурная,
Всё, что собрано было по свету,
Отдавать новым символам Рая.

Ошибаться почти что привычно
И уже подсыхает солома.
Я так смело болтаю о личном,
Будто не было в сердце излома.

На чертовски типичную встречу,
На тринадцатое свидание
Я судьбе уже не перечу,
Так, как будто знаю заранее,

Чем начнётся, продолжится, канет,
Полоснёт, расколет, растопчет,
Как друг друга в сердцах кто помянет,
Как простит, отмолит, отропщет.

Как простится. Как надвое душу,
Оброняя тело некстати,
Как слезою едва не удушит,
Как в сердцах глухо выть на закате.

Как себя вынимать, возвращая,
Как его вырывать вместе с тканью
Всё решительней и беспощадней,
Как затихнет прощенье, прощанье…

Как к десяткам исписанных строчек
Приравняю я свежие шрамы.
Хоть и новый виток, тот же почерк,
Своё «Я» - как слова телеграммы:

«Я одна, самобытна, едина,
Безвопросна, бесцельна пока,
Не богиня и без господина,
И от этого слишком жива».