Блокада Ленинграда

В сентябрь сорок первого ни кто ещё не знал,
Что будет означать для них блокада Ленинграда,
Но вскоре все увидели клыков её оскал,
Который оказался девятью кругами ада.

Костлявая за каждою душою по пятам,
Звеня своей косою, неотлучно семенила,
А люди отбивались, правда, с горем пополам,
И всё ж она заставила рыть братские могилы.

И страшен был и первый, и второй, и третий год –
Бомбёжки, артобстрелы в беспросветной голодухе.
Везли в эвакуацию измученный народ,
Да только и в пути к свободе мёрли, словно мухи.

Народ же, что остался, потому что не свезло,
Остался есть опилки, жмых, ремни и штукатурку,
И нёс что подороже тем, кто не считал за зло
Нажиться меной на еде от воровской халтурки.

Да много было мерзостей и подлостей людских,
Однако же хорошего гораздо больше знали,
И потому в условиях тяжёлых и гнилых
Все девять адовых кругов блокадники прорвали.

Наверное, когда-нибудь, с теченьем тысяч лет,
Забудется история блокады Ленинграда,
Но чтоб, как можно дольше, не узнать подобных бед,
Нам память молодёжи освежать почаще надо.