Красный жемчуг

Где-то в горах есть поверье о том,
Что красный жемчуг растёт под ветрами.
Птичий раздастся предутренний звон,
Но никогда не касайся губами

Ягод тех алых, от них только смерть,
В пляску с погибелью вступишь невольно
И на себе ты почувствуешь плеть,
Что плоть отхлещет больнее, чем больно.

Здесь начинается сказ об одном
Страннике юном, что шёл беспрестанно.
Поле - перина, а степь ему - дом,
Рощи он знал и дубовые станы.

Как-то, заблудший, он плёлся в пути,
По лесу шёл, всё ища пропитанье,
В вязких трущобах пытаясь найти
То, что облегчит больное страданье.

Был у него и завистник один,
Тот, что узнал про несчастье бродяги,
И он явился, сказав: «Господин!
Следуй за мной по дорожным ухабам.

Я приведу тебя в маленький дом,
Там угощу тебя спелой клубникой».
Странник пошёл, забывая о том,
Как тяжело по скалы обелиску

Долго идти, но он шёл, не скорбя,
А проводник его больно ударил
И произнёс: «Видно, это судьба,
Что не бывать никогда тебе старым».

И оторвал с ветки деревца гроздь
Ягод, что гибель даруют мгновенно,
И, разодрав ненавистному рот,
Словно огонь разрывает полено,

Он положил ему гроздь на язык.
Странник всё съел, ибо голод калечил,
Но, как он к тяготам лютым привык,
Ягоды стали хлебами из печки.

Яд не проник в его кости и кровь,
В ягоде каждой живая есть сила,
Вот и вернула она ему вновь
Стойкость не лечь очень рано в могилу.

Видел завистник всё это, и сам
Он пожелал красный жемчуг отведать,
Но закричал ему странник: «Не дам!
Будешь иным ты насыщен обедом».

Понял несчастный, что мог умереть,
Что не для всех есть спасение в яде,
И на земную горячую твердь
Не побоялся в рыданиях падать.

Путник поднял его, другом назвал,
Тот же лицо закрывал, как от солнца,
И в сотни раз он сильней зарыдал,
Словно родник из глухого колодца.