На Павелецком вокзале цыгане...

("Исангелия")






На Павелецком вокзале цыгане.
Пёстрые юбки, лохматые дети...
Что же ведёт вас, Руси могикане,
В город, где грязно, где праздность не в свете.




Хмурый мальчонка со взглядом страданья,
А за спиною — братишка чернявый.
Босый мальчонка. Глаза — подаянья.
Поздняя осень. Мальчонка кудрявый...




— Дай погадаю, красавец усатый! —
Старый акцент, потускневшая фраза.
Мимо прошёл, лишь кулак крепко сжатый:
«Дай погадаю» — надрывность экстаза.




Чем-то прошедшим, отшедшим пахнуло...
Вон — полицмейстер, витрины, кареты,
Та же рука впопыхах промелькнула:
Чей-то карман, портмоне и браслеты,



 
Свист, беготня, дикий крик, возмущенье.
— На, негодяй, получи, коль воруешь! —
Чур!.. Цыганёнок, молящий прощенья.
Стражи порядка: «Попался, балуешь!»




Дикая сцена? Обычная сцена? —
Годы проходят — актёры всё те же.
Бешено кружится снежная пена,
Чёрные кудри стараясь заснежить...




На Павелецком вокзале цыгане.
Пёстрые юбки, лохмотья и дети...
Что же ведёт вас, Руси могикане,
В город, где грязно, где праздность не в свете.