***

Что можно сделать с красотой
Сжать в кулак, разбить?
То, что таится снаружи внешности
Достойно того, чтоб любить.

И разглядеть в единичном пороке
В одном экземпляре выбранных запахов.
Касаться лица, возвести все до высшего
Связанное с тобой, оградившись от лишнего.

А говорить, что она  навсегда
Принадлежит тебе и останется согрета
Чаще, просто слова, полные чувств
Но в конце, без ответа.

Может поэтому природой заложено
Невозможность без задней мыслей.
Любовь, как вещь, ограничена временем
Но мы, в каждом веке, всегда так сильно стремились любить.

Экзистенциалисты, особенно Камю, утверждают, что все абсурдно
Любое движение определенно, как абстрактное безумство.
Но чтобы ни было в голове уже мертвых поэтов
Философия у каждого своя, и это не подсудно, даже почетно и вечно.

Гениальные идеи у нас под рукой.
Но в них так много собралось, что остается только разжимать.
Элементарно, для того, чтобы обеспечить место новому
Ведь старое, со временем, гниет, что вынуждает обновлять.

Я знаю об этой предутренней тоске
Когда не спал всю ночь и даже ближе к рассвету не смог уснуть.
В это время так хочется хоть что-то изменить в жизни
Именно ночью становится понятно, как двигаться дальше.

Но во время поражения солнцем закрытой сетчатки глаза
Тяжело довериться чуду, хотя чудо даже ближе, чем рядом.
И во время штормовых, городских, взвившихся волн, что являют собой людей
Мы мчимся в потоке безопасности жизни, в волнениях мыслей, переросших в воронку
Уже космической части нашей вселенной и хотим найти в этом зеркале, представ в  виде мира
Ответы на то, что являют наши части друг другу.

И такие стихи, как вороны, но в стае лишние, рождаются в эти моменты.
В эти моменты мои глаза ищут опору в темноте, чтобы в ней растворить всю свою усталость дня.
И части женщин, выгнув спину, в нижнем белье, в таком положении
Нас заманят к себе, им известно зачем, но кто придумал прелюдия, разве не гений, если даже желание сплелось с искусством.