Наделяя берцовую кость климатической силой оружия

                *     *     *
Наделяя берцовую кость климатической силой
                оружия,
ты проходишь дистанцию времени,
чтоб в столетье своё проникать;
что — как выбитый пух из перин — беззащитность
                свою обнаруживает
пред наружной загрузкою в стоимость
за Pin-кодом снять видимость с карт.

Улей понят и принят в расчёт: ты включён
                в орбитальную значимость.
На коленях, раскинув зависимость,
удалил с ноутбука б враля.
Так за стёртой стернёй у души Клаузевица зону
                замалчиваешь:
не фонит ли где скрытая вежливость,
чтоб затылок на место вправлять.

Сохнут вещи как правда земли, где балконная память
                не скошена.
Миномётные залпы настурции
разрывают зрачок изнутри.
Ты ходил за белками в крови под процентным
                присмотром от Кошелева.
Слава Богу! — венозные спутницы
не позволили весть изнурить.

Респектабельность рдела, как ветвь, но Сапсаном на Питер                               
                не ездила.
Запоровши проектов с полдюжины,
не решался нажать на стоп-кран.
У экрана с тугим поводком, зафрахтованным
                койкой-наездником,
снова Шёлковый путь в новом времени
наблюдал, как растёт в караван.

Глаукома не в смысле рубля, а безмерно
                разросшейся нежности,
как Венеция — в сотнях каналами —
накрывать стала мозг мой, как дом.
Дальнозоркость, тиснённая в сеть, белокурою стервой
                выслеживала:
кто достоин дать руку попутчика,
с кем в предмет моей думы войдём.

Новый Год — не припомню какой; много снегу и мост
                перегруженный —
на парах преждевременной радости
провоцировал взять себе в толк:
что «Улисса» московский провал — в навигации средств
                (по Хоружему) —
в руки выпал нам миф очевидности,
но норвежцам с их сёмгою стёк.

Я брожу по прекрасным словам, где одним вдруг насытишься
                досыта,
что нырнёт — как ботинок под лужицу —
завязать себя с зеркалом дня.
В Новодевичьей спелой алчбе мастерами глагола
                затёсывается:
под ресницами крупного почерка
с козырьками фронтон наводнять.

Фаэтон не убыстрит здесь бег, и гражданская совесть
                не сточится
виноградные гроздья — как фабрики —
за мясистый язык заложить.
Длинноногой потерей в борьбе не бежать мне
                за редким источником,
чтоб однажды — как белочка с просеки —
под Царицыном выйти из лжи.