Россия все-таки - Россия!

1

Была тогда еще – Империя,
Была тогда еще – Россия!
Грешили, каялись, но верили
В тысячелетние святыни.

По городам гудки фабричные
Звенели нудно и туманно,
Светились тусклым электричеством
Огни ночных кафешантанов.

С тоской извечной деревенскою
Теснились нищие селенья,
И церкви с пепельными фресками
Перекликались с птичьим пением.

Смиряясь с тяжкой долей каторжной,
Народ не требовал иного,
Молясь портретам императора
Работы мастера Серова.

Предгрозовым дыша спокойствием,
Страна не ведала, не знала,
Что в середине хмурой осени
Судьба ей бурю предвещала.

В тиши дворцовой канцелярии
Шаги Царя шуршали вяло,
А листьев красная окалина
Уже всю землю покрывала.

И ржавой зорькой растревоженной
Сияло пасмурное небо…
И вот – хлестнул возница вожжами,
И крикнул: Мира нам и Хлеба!

И в грозных годах лихолетия
Страна споткнулась и увязла,
Рисуя страшные отметины
На душах, тронутых проказой.

Шурша кремлевскими депешами
И потрясая кулаками,
Повсюду грабили и вешали
Под грозный окрик «Вы  - не с нами!»

Стреляли, били и коверкали
Все то, что раньше было свято:
«Мы меряем – иными мерками:
Отец – на сына, брат – на брата!»

И - скользкий слог распоряжения
Стрелой пронесся из столицы:
«Мы ждем от вас – лишь завершения!».
И – подпись: «С.» (Цареубийца).

2

Глухая ночь. В уральском городе 
Не просыпаются так рано…
И вдруг – приказ Белобородова:
«Поднять царя, семью, охрану.

Собрать все вещи». (Вниз, ступеньками,
В подвал... Как странно, неуютно...
И – штык о штык визгливо бренькает,
Насмешки с руганью попутной).

«Все – к стенке!» (Голос – не взволнованный.
Все  обойдется… Так, причуды…
Что ж, предстоит дорога новая?
Не все ль равно куда, откуда…

Все обойдется…). Взгляд царевича
Вдруг потускнел, тревогой скован.
Княжны – по-царски, не по-девичьи –
На палачей глядят сурово.

(Речей последних не предвидится, -
Царь догадался, но спокоен…
«Вот так, в расход, без очевидцев…
Акт вандализма и разбоя!»)

«Судьба была не оговорена.
Час  отреченья – час расплаты.
В том, что Россия обездолена,
Самодержавство виновато!»

С железной волей и сноровкою
Винтовки вскинула охрана:
«Вам на том свете – участь легкую
Желаем, гражданин Романов!»

Расстрел. Пальба. Костер. Все кончено.
И вновь горит в кровавых пятнах,
И сжалась осенью бессрочною
Страна в ладонях кровожадных.

Надолго ль? Знаем мы, наследники,
Питомцы ленинского курса –
Из летописных скудных сведений
Истории советско-русской.

3

Но пробил час – тревожный колокол
Звенит. Собор Петра и Павла
Сияет Ангелом и Золотом –
Как офицер гусарской саблей.

Пусть слухи – дескать, не доказано,
Не установлено, неточно…
Но от волненья сердце – спазмами
Сжимается и кровоточит.

Вон там стоит далекий родственник,
Уже нерусские потомки…
А тот  - относится лишь косвенно
К друзьям друзей… Семьи обломки…

Отец и мать, монашка, девочка…
Пусть любопытство, пусть незрелость –
Не будем придираться мелочно,
Ведь ясно – время подоспело.

И мы, друзья, склоняем головы.
Мы помним лица их святые.
Прощальным стоном бьется колокол:
Россия все-таки – Россия.

1998-2015