Памяти Артиста - Олега Янковского

Благородство – гены, род, порода,
Тот особый, внутренний, посыл…
Был отец в Брусиловском походе…
Был Актер. Большой. Не только слыл,

Светлый, славный лоб его высокий
Ведал росчерков бровей излом,
В кровь-купаж вошли живые соки
С материнским вкупе молоком,

И в фактуре, но не столько в лоске
Явен, внятен аристократизм,
Не как смокинг ты означишь в носке,
Но как скроен дух твой, организм,

Дворянин -  по классу и, - по сути,
Славянина – стати и душа,
Песнь твоя – рождать благое в смуте…
Браво! Право, тем и хороша,

Персонажей лик, отнюдь, – не плоский,
Проживание роли – на излом,
В том – Олег Иванович Янковский,
И кино являло, и «Ленком»,

Не озвучишь всё. Протагониста-
Лицедея твой талант – удел
На органике великого Артиста –
Делать больше, мог чем. Вновь хотел…

Фантазёр-мессия и философ,
Генератор чувств людских, страстей,
Вхож в сознание моё. Легко. Без спроса.
Мне «Обыкновенным чудом», тем,

Знать, по жизни в откровенье знаться,
«Слава тем, безумцам-храбрецам,
Что любить осмелились…» Вот, статься,
Друг Волшебник, жить твоим словам…

Слышу Доги вальс… Да, вечен Чехов…
Как тогда, внимала, чту теперь,
Кружит Камышев твой Оленьку над эхом,
Здесь – «Мой ласковый и нежный зверь»…

Помню многое. Любимому – есть время,
Проникаюсь подлинным, живу,
Каким разным, разным вот в той теме
Ты летал «во сне и наяву»,

От дитя почти до – негодяя,
Плакал в стоге, врал жене, брал в долг,
На тарзанке в сорок вис. Стеная,
Рефлексировал, да, жил, как мог,

В «Ностальгии» «выстрадал» потухший
Взгляд писателя-героя. С высоты
Режиссеры признавали то, что лучше,
Выразительней молчать, чем ты,

Не дано иным с экрана. А – Каренин,
А – «Любовник». Как сыграть надлом
От предательства, от женского, – измены,
Как простить, как жить потом со злом?

Ты сказал: «Та жизненная горечь
Появилась у меня в глазах.
Для Каренина готов теперь». О том речь,
Был другим шестнадцать лет назад,

Когда только-только фильм был начат…
А Дракон твой, тот, - тиран, злодей,
Вышел, как-то так, – неоднозначен…
Он – извне, и он – внутри людей…

И «звездой пленительного счастья»
Ты, Рылеев, бредил и алкал,
«Бился» Стэплтон в последней ласке – власти
Гримпенской трясины. Осязал…

Одиночество… А как о нём расскажешь?
«Всё оплачено» - спектакль был. Какой!
Вот, когда заплатишь, вот «подмажешь»
Щедрой, не скудеющей рукой,

Глядь, – иллюзия возникла. Вроде - легче.
Не один. Как будто. Семья есть.
Обмануться, так, на время, есть чем,
Подыграют «в жизнь» сейчас и здесь,

Обозначит дочку проститутка,
Незадачливой актрисе – жены роль
Отведём. Вот так, игрой рассудка,
Другом стань художник. Что ж. Изволь…

Уже ангелы несли тебе - «Осанна!»
«Царь» - твоё последнее в кино…
Над величием твоим рыдали в Канне
За три дня, как в мир взошёл иной…

Под кадык Филиппа руки ладил
Гнус Малюта. А ты – лестницу - туда…
Есть вот то, что - вопреки и ради:
«Улыбайтесь, улыбайтесь, господа…»

И бесстрашна, равно, и ранима
Правдолюбца трудная стезя,
Карла Фридриха Иеронима
Той иронии забыть нельзя,

Быть собой и сметь собой остаться
Пред ханжами. Вот – «тот самый» – Он,
Мужество – и не в бою сражаться,
Вот таков – Мюнхгаузен барон,

Смысл не сказанного, а какой - звучащий
С тонких, смеженных твоих, с хитринкой, губ…
Лепка пальцев долгих… Настоящий –
И смешон, и мудр, серьёзен, глуп…

Погруженье в материал – от Бога,
Не играть, но быть вот в тот момент…
От пролога и до эпилога
Только Мастер жизнь вдохнёт в сюжет,

Вот - пронзительная свежесть снега,
Психофизикой познание, изнутри…
«В кадре он и над ним», - про Олега
Балаян когда-то говорил…

Ты, наверное, был почти что – гений,
Не заметил сам. А может – стал,
Собственных желаний-устремлений
Знал повадку, зрителя влюблял,

Свойство в тебе жило – не из частых,
Ну, вот то – достоинство и честь,
Ты, пожалуй, был из тех, причастных,
Что обречены - шагать и несть,

Не «звездил» корнями, что «из бывших»,
Знать про «статус» сроду не хотел,
А желал внять, – человек чем дышит
В плане дел своих – духовных дел,

Забываюсь иногда, что Вы, Абдулов –
Нет, не здесь… Не канет в Лету плот…
Времени немного так минуло,
Хотя, тут не к месту, как-то, счёт…

В принципе, вот для таких – не важно,
Не уходят, сколько б после лет…
Марк Захаров Вам сказал однажды:
«С Вами не расстанусь. Нет».

Сердце подвело тогда. Бывает…
Знали, роль Волшебника Вас ждёт…
Скоро август напрочь растеряет
Себя, сущего, совсем рукой махнёт…

За игры обман святой (так – надо:
Август – вон в угоду сентябрю…),
Нет, - за правду, всё-таки, – за правду
Так люблю и так благодарю…