В чём моя вера. Из старых текстов

Бои местного значения

В декабре 1985 года в возрасте 19-ти лет, я, будучи студентом института, стал членом ОКОМ – отряда комсомольского оперативного милиции. Случилось это так.
 
На фоне окружения я считался знатоком английского языка, возможно, подсознательно, избегая настоящих знатоков.

Жених сокурсницы, пытаясь с третьей попытки сдать английский, получил задание от преподавателя прочитать на экзамене текст вслух без перевода. Всё прочее ему было не под силу, а текст был выдан заранее. У парня созрел план спасения.

Я написал ему под каждым словом транскрипцию на русском. (Май нэйм из Николай. Ай эм э стьюдент. И т.д.). Зная о моих проблемах с комсомольским активом, (умеренное диссидентство) Николай, комиссар ОКОМ, в благодарность записал меня в отряд.

Стать членом ОКОМ было трудно. ОКОМовец был недоступен для комсомольских взысканий, ему прощалась плохая успеваемость, пропуски занятий. ОКОМовцы были изгоями общества, но мне было обещано, что участия в рейдах принимать не буду.

Активисты были шокированы, но затихли. Вскорости Николай, женившись и «забеременев» перевёлся на заочное, и я был призван ОКОМ. Авторитет Николая в ОКОМ был ещё высоким и мне разрешили дежурить один раз в две недели. Остальные ОКОМовцы дежурили трижды в неделю.

На территории студгородка была баня. В женские дни ОКОМ пресекал попытки подглядываний в многочисленные щели.

Окружив в сумерках баню, мы набросились на мальчишек и юношей, которых оказалось примерно столько же, сколько и нас.

«Мой» преступник пытался убежать. Меня охватил азарт. Я настиг юношу, повисшего на заборе, и вцепился в его ноги.

После отчаянной борьбы у меня в руках остались кроссовки, и я по снегу продолжил преследование босого нарушителя нравственных устоев. Мальчик нырнул в трубу строящегося водовода и на четвереньках устремился по ней.

Увидев, что я не преследую его по трубе, он естественно, вернулся назад и был пойман. В носках, держа в одной руке кроссовки изорванный и совершенно грязный, он был доставлен мной в помещение ОКОМ способом «арестованный следует рядом, локоть упёрт в бок сопровождающего, кисть на болевом заломе».

Мальчику было 16 лет, мама его оказалась доцентом кафедры теоретической механики, жившая с семьёй в пятиэтажке рядом с институтом.

Командир ОКОМ был сильно удивлён моим рвением. Ребята тоже поглядывали на меня как-то странно. Уж слишком жутким был вид задержанного. Сам же я недоумевал, не находя разумного объяснения этой бессмысленной деятельности.

Второй рейд оказался намного более драматичным. В стране шла борьба с пьянством и алкоголизмом. ОКОМ выслеживал на улицах подвыпивших студентов и «оформлял» их.

Мой пост был на конечной остановке трамвая. Нас было двое. Трамвай привёз спящего парня. Разбуженный он оскорбил нас в крайне резких выражениях, нанёс моему партнёру нокаутирующий удар в пах, оттолкнул меня, выпрыгнул из трамвая и пытался скрыться. Меня охватил азарт.

Парень был выше и крепче. Настигнув его после довольно продолжительной гонки и сбив с ног ударом сзади подсечкой, я бесполезно пытался применить скручивание конечности, пропуская несильные удары по голове.

Пришлось оставить приёмы борьбы и перейти к обмену ударами. Пропустив исключительно болезненный удар кулаком снизу слева в переносицу, мой соперник прекратил сопротивление и совершенно окровавленный был доставлен в помещение ОКОМ вместе с моим напарником, двигавшимся с трудом.

Парень оказался студентом университета и уроженцем Севастополя. Наш с ним вид после схватки привёл командира и членов ОКОМ в невероятное возбуждение. Остыв, я испытал досаду и презрение к себе.

Третий рейд заключался в изъятии у студентов общежитий музыкальных записей и фотографий запрещенных исполнителей.

Высоцкий и Макаревич были в числе не рекомендованных и  не изымались. Группы «Назарет», «ЭйСиДиСи» изымались, а владельцы «привлекались».

В одной из комнат висела фотография Элвиса Пресли, который был запрещён. Хозяин сказал, что это его брат. Опровергнуть, кроме меня это утверждение было некому.

В ОКОМ в основном были парни из сёл. Азарт меня не охватил, и фотография осталась на месте.

После такого совершенно невозможного вмешательства в личную жизнь граждан, и находясь под впечатлением своих боёв с юным эротоманом и мирным алкоголиком, я прекратил участие в рейдах.

Через некоторое время под угрозой исключения из ОКОМ, явился на дежурство и принял вместе с милицией участие в разгроме наркопритона в частном доме.

Наркоманы и торговцы не оказывали сопротивления, и всё прошло мирно.

Больше в рейды я не ходил. Перестройка приобретала всё больший размах. Членство в ОКОМ перестало приносить дивиденды.

Странно, но я никогда не испытывал стыда за эту историю. Я в честной спортивной борьбе один на один победил обоих своих противников, способствуя имевшимся на то время нормам поведения.

В случае с женской баней, это конечно не однозначно, но мальчик почти не пострадал. Агрессивные же пьяницы до сих пор вызывают у меня личную неприязнь. Хотя, он и мирно спал в трамвае, драться начал первый.

Тем не менее, приношу обоим свои извинения и на всякий случай сообщаю, что по прежнему нахожусь в неплохой спортивной форме и готов к честному матчу реваншу, если таковая перспектива удовлетворит, а извинений не достаточно.


В августе 92-го

В августе 92 года скорый поезд «Бухарест-Москва» выплюнул на вокзал маленького города на Украине чудо природы.

Звали его Кристиан. Это был 35-ти летний уролог из Нигерии с двумя английскими чемоданами ярко жёлтой кожи, которые сами собой представляли не меньшее чудо для любителей экзотики из соседних сёл, оказавшихся в этот день на вокзале.

Слово «негр» сейчас считается ругательным. Но называть Кристиана афро-африканцем совершенный идиотизм. Чернота этого человека и желтизна его чемоданов надолго останется в памяти поселян, за пол года до этого проголосовавших на референдуме за независимость своей страны. Не ради ли таких гостей всё и затевалось?

Кристиан в тот период своей медицинской практики проходил стажировку в Бухаресте у уролога с мировым именем и надумал посетить Прагу, где аналогично прозябал его коллега из города Аба – второго в Нигерии.

Транзитную визу через Венгрию ему не дали. У Румынии в тот период были трения с Венгрией по проблемам румынских венгров.

Посольство несуществующего СССР в Бухаресте выдало Кристиану документ на проезд через территорию Молдовы и Украины. Помните: «Козырь, наш мандат»? Никто тогда не знал, что делать с этими иностранцами.

Лично я на месте Кристиана вышел бы из поезда в Унгенах и пытался бы пробиваться
вдоль границы на север.

Кристиана нацелили на Киев. Киев он проспал. Его, как уже безбилетного пассажира, высадили на следующей после Киева станции, где останавливается скорый поезд.
Так мы встретились.

Кристиан пялился на русскоязычное расписание поездов, неимоверно потел и волновался. От умопомешательства и голодной смерти его спас мой спикинглиш.

Валютой Украины в то время был купоно-карбованец. Одновременно ходили в обращении карбованци и отрезные купоны на огромных простынях. Покупка хлеба не требовала купона. А покупка промышленных товаров и алкоголя требовала передачи продавцу и карбованцев и купонов. Для покупки сахара нужно было кроме этого состоять в списках, которые формировали участковые избирательные комиссии.

На том этапе развития украинской государственности, для того чтобы иностранцу купить билет на поезд Москва – Прага необходимо было пройти регистрацию в местном исполкоме советов народных депутатов и паспортном столе. Затем получить купонную книжку в горсобесе. Затем по курсу в два раза ниже рыночного можно было в банке обменять доллары на карбованци. И спокойно следовать в кассу вокзала.

Нужно ли говорить, что эти организации находятся в разных частях города, имеют перерыв на обед, приёмные дни, очереди и требуют некоторого владения местным наречием?

С тех пор я с опаской слушаю разговоры о необходимости административной реформы на Украине в целях усиления роли местного самоуправления.

Кристиан признался, что богат. Наличными он имел 50 долларов и ещё 3000 на пластиковой карточке уважаемого банка. Банкомат мы искать не стали.

В домике, который можно увидеть на моей странице, Кристиан ел борщ, курицу и пил натуральній кофе. Был очень удивлён удобствами во дворе и посещать их вежливо отказался.

Кристиан росту ниже среднего, руки в свободном состоянии на пол ладони не достают до колен, в быту неприхотлив, питается (смотри выше) обычной пищей, возит с собой фотографию жены – огромной афро-африканки и периодически, вздыхая, поглядывает на неё, читал несколько общих со мной книг, равнодушен к джазу и любит Брамса.

Все это подтверждает теории о происхождении народов из общего корня.

Способ существования Кристиана в пригородной электричке, куда мы с ним влезли в результате штурма, наплевав на роль местного самоуправления, заслуживает уважения. Имею в виду отсутствие туалета.

В то время аборигены Северской Украины зарабатывали на жизнь, перемещая продукты питания, алкоголь и сигареты из одного места в другое, а также торгуя на вокзалах и базарах от Ужгорода до Москвы.

Мы с Кристианом выглядели среди пассажиров электрички Хутор Михайловский – Киев как две «белые вороны». Особенно он.

Я проводил Кристиана до зала «Интурист» в Киеве, где продажа билетов на поезд Москва – Прага осуществлялась за доллары и требовала всего лишь регистрации в посольстве Кении, которое выполняло функции посольства Нигерии, что удивило Кристиана, ввиду наличия каких-то давних конфликтов между этими странами.

По причине позднего времени суток и моей улыбки кассирше, процедура регистрации свелась к коробке конфет.

До последнего момента Кристиан считал, что находится в Белоруссии. Слово Украина узнал от меня.

Я отбыл на свадьбу сестры жены в Кременчуг с двумя пересадками поездом Киев – Кривой Рог, нисколько не нарушив свои планы в тот день.

Через месяц из Бухареста пришла открытка с благодарностью за помощь при «посещении моей прекрасной страны». Так и было написано убористым почерком хирурга – уролога на английском.

Даная история иллюстрирует истинность пословиц: «Язык до Киева доведёт» и второй, русского аналога которой не знаю - «Вдвох і батька легше бити».


Объявление

Убеждён в том, что хороших людей в мире значительно больше, чем плохих. Соотношение в пользу хороших не меньше, чем 10:1.

Всё зло в мире проистекает от того, что власть находится в руках плохих.
Даже не так. В борьбе за место под солнцем плохой, при прочих равных условиях, всегда побеждает хорошего. И по закону больших чисел зло преобладает.
Выход вижу следующий.

Единственным универсальным лекарством от зла является Любовь.

Объявляю набор в отряд смертниц.

Каждая женщина из этого спецконтингента должна влюбить в себя негодяя и подлеца, находящегося при власти и улучшить его ценой собственной жизни.

Краткие резюме присылать сюда в виде рецензий.

При большом потоке желающих отбор будет произведен по результатам собеседования.


В чём моя вера

Посмотрел в тренажерном зале первую серию «Распятые» Игоря Парфёнова.

Фантасмагория по мотивам Льва Толстого «Исповедь» и «В чём моя вера».

Начитался Никита Джигурда богоборческих книг и снится ему сон.

Инквизиция судит Льва за ересь.

Много тяжёлых сцен. На грани пошлости и банальности кое-где.

Живопись Босха. Богатая драпировка.

Ключевой момент первой серии.

Иисус вызванный на суд инквизиции свидетелем от Толстого отказывается присягать на Библии: «Не читал этой книги».

Примечательна история как попала ко мне книга Толстого.

В начале 90-х у нас в городке был свой МММ.

Я работал тогда на огромном на заводе.

Пришёл ко мне сосед по кабинетам. Одинокий старик.

– Научи.

– Валентин Петрович, не ходи туда. Обманут.

– Не могу. Уже решил. Научи. 40 тысяч всё, что есть несу.

– Хорошо, Петрович. Сколько людей в очереди «на сдачу»?

– Человек пятьдесят.

– А «на съём»?

– Человек пять.

– Неси деньги. Каждый день ходи два раза утром и вечером и считай людей. Как только начнёт уменьшаться очередь на сдачу, становись в очередь на съём и не играйся и не рискуй.

– Через месяц докладывает – снял.

Ещё через неделю – дефолт. Паника. Кошмар.

– Проси что хочешь, говорит. Бутылка само собой уже в сейфе.

– Книгу выбери мне из своих, какую хочешь.

Считаю бартер равноценным.