ГК03-09. 2015 Николай Зиновьев

Секретарь СПР, почётный член ЛТО "Родник"

*   *   *

                Памяти В. Шаповалова

Ещё нам с Вовкой лет по восемь,
ещё мы с ним летаем в снах,
и у соседей груш не просим,
и носим латки на штанах.

Ещё мы курим под кустами
бычки отцовских сигарет…
И до войны в Афганистане
ещё почти двенадцать лет.

1972 ГОД

Мне всего двенадцать лет.
Горя я еще не видел.
Дымом первых сигарет
пропитался новый свитер.

На экране Фантомас
с комиссаром бьётся лихо.
Там стреляют, а у нас – тихо.
Не до этого, мы строим
тыщи фабрик и дворцов.
Назовет потом "застоем"
это кучка подлецов.

На уроках я скучаю
и гляжу воронам вслед.
Мне всего двенадцать лет.
Счастья я не замечаю.

*   *   *

У нас на хуторе, в Европе,
пока ни стычек, ни боев.
Лишь кошка прячется в укропе,
подстерегая воробьев.

И жизнь, и смерть походкой тихой
идут, – тьфу, тьфу, не сглазить чтоб.
И дед Антип с усмешкой дикой
Себе сколачивает гроб.

И говорит, что нет надежи
ни на кого – все пьют в семье,
и что крещеному не гоже
потом, как псу, лежать в земле.

ПАМЯТЬ

Стояла летняя жара
И мама жарила котлеты.
и я вершил свои "дела" –
пускал кораблик из газеты.

И песня русская лилась
из репродуктора в прихожей.
Не знаю, чья была то власть,
но жизнь была на жизнь похожа.

Я помню, как был дядька рад,
когда жена родила двойню.
Сосед соседу был как брат.
Тем и живу, что это помню.

*   *   *

А вообще-то я лирик по сути:
я писал бы о песнях дождей,
о заре на озёрной полуде,
о таинственных криках сычей.
 
Не даёт же мне в лирику впасть
эта чёрная, скользкая власть,
что так схожа с пиявкой болотной,
присосавшейся к шее народной
и раздувшейся, сволочь, до жути...
А вообще-то я лирик по сути.