Его единственный подарок

Руки, бившие в эти барабаны, давно иссохли
А их звук все еще бьется рикошетом
О стены с жухлыми обоями

Осколки стекла плотоядно зеленятся на полу
И она ступает по ним
Резко водя туда-сюда бедрами
Рассыпая волосы по съежившимся грудкам
Но, не желая признаваться в том
Что таинства не получилось
Удерживает слезу в краешке глаза
И крик – глубоко в глотке
Полумесяцы от ногтей на ладонях
Полумесяц в небе, пойманный в рамку окна

Зритель дымит, как полуденная фабрика
Катает по костяшкам монетку
Впрочем, приносящую несчастья
Ткань его джинсов едва не трещит

И вот он уже наматывает ее волосы на кулак

Уткнувшись лицом в голый матрас
Она в ужасе вспоминает, что сегодня опасный день
Но обреченно позволяет своему телу зиять
Кровь со ступней капает на пол
Впрочем, грязно-багровый

Игла проигрывателя невпопад скребется
О пустую часть винила
Заскучавший месяц укрывается дырявой тучей

Хрупкая рука тянется к сигаретам
Но ее накрывает мощным ударом другой ладони

Она заплетает волосы в несвежую густую косу
Его имя, заброшенно-валлийское
Пенится у нее на губах

Царапины затянулись
Синяки будут завтра
Выступят из глубинных слоев кожи
Как уродливые недопервоцветы из-под снега

Обошлось малой кровью
Значит, вернется
Вернется скоро
Пока с ее тела не сошли эти следы

Его неизменный
Его единственный подарок.