Псалм

Любил ли я кого-нибудь вообще
Чуть больше, чем говядину в борще?
Но, если не паясничать, серьёзно
Сказать об этом не могу. Беззвёздно
Седое небо в бденья краткий миг –
Уместно шепот переплавить в крик
За тем, чтоб вскрыть смиренность одиночки,
Который так же внятно цедит строчки
С потрескавшихся губ. Услышит ли
Того двойняшку-грешника Земли,
Кто мало дал, но вдвое больше принял?
Души крамольной, чуешь, рвётся вымя:
Сия расплата – самый чёрный дар,
Кой адресован мне… Руки удар
Покорно стерпит бритая ланита.
Но подставлять другую… К чёрту! Свита
Уволена давно – сочувствий нет.
Просящий оных, зрит на белый свет,
Как глупая Пандора в зевсов ящик.
Но разбудивший сонм пороков спящих
Подвластен был хотя бы одному,
Быть может даже двум… Как знать, кому
Каким грехом дыру забить в брюшине?
Мне всё равно – я джинном жив в кувшине
Своей вселенной. Некого любить
И, вместе с тем, негоже в гневе бить
Квадрат стены – он неодушевлённый,
Но пласт бетонный выучил все стоны
Всех, прежде обитавших здесь. Я есть
Единый человек, несущий весть –
«Никто не нужен мне. Я – одиночка!»
Такой же одиночка скажет: «В точку!»
Мы встретимся когда-нибудь. Когда-
нибудь потом. Пусть талая вода
Размоет в пыль банальные посланья
За тем, чтоб не кормить свирепой бранью
Друг друга. Хорошо быть одному…
А самому не ясно – почему?