К есенинским дням

Эх ты, Русь, оплаканная светом!
Эх ты, Русь, хмельная голова!
Сколько было сказано поэтом,
Где он брал цветастые слова?

Не у той ли сгорбленной старушки,
Что озябла в ветхом шушуне
И у покосившейся избушки
С тусклым светом в маленьком окне.

У ромашек на лугу зеленом,
У березок в роще золотой.
У черемухи в цвету, у клена
И у журавлей над головой?

Где-то скрипнул снег под сапогами,
Где-то слышен залихватский свист -
Все ложится звонкими стихами
На залитый горькой правдой лист.

Время лихо тройкой прокатилось,
Оставляя в сердце боль и грусть.
Только ничего не изменилось
В стороне с названьем кратким "Русь".

Так же светит месяц в небе ясном,
Так же плачут где-то глухари.
И горит костер рябины красной
В ярком блеске утренней зори.

Кто-то под тальянку грянул хором,
До чего же песня хороша!
И, как прежде, пляшет у забора
Беззаботно русская душа.

Бьется, будто раненая птица
Загребает листьев медь крылом:
Кто-то уезжает за границу,
Кто-то в вечность канул под окном.

Ей бы развернуться на просторе,
Злую безысходность снять с лица.
И встречать есенинские зори
У родного русского крыльца.

Эх ты, Русь, оплаканная светом!
Эх ты, Русь, хмельная голова!
Не смогла ты уберечь поэта,
Для тебя нашедшего слова.