Зозуля кувала. Два диалога

Беседа с русским человеком
…
– Нас хотят уничтожить.

– Кто?

– Америка, Британия, Германия, все. Но Америка в первую голову.

– Размечтался! Хочешь сдаться Америке? Вы ей на хрен не нужны.

– Им нужны не мы, а наша земля, природные богатства. Они поработят нас, уничтожат культуру, вытравят душу народа. Заберут наши богатства себе.

– Но они сейчас покупают ваши богатства.

– А хотят брать бесплатно. Завоюют, и бесплатно будут брать.

– Они не смогут вас бесплатно завоевать. Воевать это дорого. Если они вас завоюют, они не смогут платить у вас 500 и 3000 в Америке. Им дорого будет вас завоёвывать. Им как раз дешевле, чтобы вы жили так, как привыкли.

 – Америка хочет нам диктовать. А мы не хотим. Пусть считаются с нами. Они нам угрожают. Мы угрожаем в ответ, чтобы считались с нами и не угрожали.

– Подожди. Кто первый начал угрожать? Они? Мексика угрожает Венгрии? Великие державы все друг другу угрожают. Вы великая держава?

- Да! Мы великая держава. Америка это не признает. Хочет, чтобы мы не были великой державой. Хочет навязать нам свою жизнь. А мы хотим оставаться великой державой. И мы никому не навязываем свою жизнь. Америка подбирается к нам. Там, где раньше не было американского влияния, оно уже есть. Это угроза. Америка уже у наших границ, а была далеко. Нужно выталкивать Америку подальше от наших границ.

– Но если страна у ваших границ хочет быть с Америкой а не с вами, что делать? Воевать в этой стране с Америкой?

– В этой стране у наших границ есть наши люди, которые против Америки. Им нужно помогать. Поддержать их. Не дать их убить. У границ Америки тоже есть страны, где люди не любят Америку. Нужно с ними дружить. Помогать им.

– Подожди. Вы держали полмира, вы ослабли. От вас отвернулись народы. Теперь вы встаёте с колен. Народам назад?

– Правильно мыслишь. Не надо нас ослаблять.

– Но зачем всё это? Торгуйте, размножайтесь, пишите стихи, любите женщин.

– Пока мы всё это будем делать, нас уничтожат, поработят, вытравят нашу душу. Ты не понимаешь.

– Я действительно не понимаю. Вас же не прямо сейчас уничтожат, если даже так. Вы будете получать удовольствие. Это будет не больно.

– Наконец-то у нас пошёл откровенный разговор. Нам не нужны их удовольствия. У нас на первом месте другое.

– Но что?

– Мы великие. Не покушайтесь на наше величие и идите с миром.

– Но где границы вашего величия? Вы завтра захотите весь мир.

– Не говори ерунду. Границы есть. Мы были везде, но не везде остались. Были в Париже, ушли, в Берлине, ушли, в Калифорнии были, ушли. В Папуа Новой Гвинее жил наш один, уехал. Не наша там земля. Честно говоря, я не знаю насчёт Варшавы и Хельсинки, но Донецк наша земля. У Лаврова спроси про границы.

– Не понимаю. Березы в Польше и в Канаде ничем не отличаются от русских берез.

– Мы отличаем. Не спрашивай как.

– Ну, хорошо. Вы великие. Но это тоже было. Была Великая Япония, Рим, Греция. Их нет теперь. Это пропаганда. Вас просто убедили, обманули.

– Не преувеличивай роль проституток с Первого канала, прошу тебя. К ним мало кто ходит даже по пьяне. Они вам бездарно объясняют то, что я тебе прямым текстом говорю. Мы великие. А насчет Японии и Рима, я тебе так скажу. Если ты не великий, но решил, что ты великий, тебе хана. А если ты великий, ты просто непобедимый и всё. При любой пропаганде. Мы великие до последнего солдата, до последней бабушки в нашем селе. Не трогайте нас. И мы никого не будем трогать. Ты думаешь, наш президент русский, потому что он умный или смелый, добрый или злой? Нет, он русский только по одной причине – он великий. Много было умных, смелых и добрых/злых. Но не все были русскими. Горбачев весь мир объездил, Нобеля взял, а великим не стал. Наш президент великий, но добрый. Питерская интеллигенция! Москвич бы на его месте давно бы весь ваш Правый сектор (запрещён в РФ) на Сибири бы женил, это в лучшем случае.

– Это сталинизм. Ты оправдываешь имперское строительство в 21-м веке.

– Нет. Я даже против русских националистов выступаю. Они психованные. У нас многонациональное государство. Не пускайте к себе Америку и живите. А Сталин был русский, кстати, потому что великий.

– Он грузин.

– Во-первых, мы не знаем, кто был его отцом. Во-вторых, русский это имя  прилагательное. Шучу, конечно. Я ж не Задорнов тебе! Но русским может быть кто угодно, живя у нас. Депардье стал русским в 80 лет за три дня. Шучу.

– Но зачем вам это величие? Неужели ты не видишь, что от него много бед!?

– Вижу. Не знаю, зачем. У нас, кроме величия нет больше ничего. Я думаю, что наше величие больше нужно всему миру, чем нам. Если прилетят непобедимые инопланетяне, все будут им служить и торговать с ними. Служите, торгуйте, но к нам их не пускайте. Кувалдами забьем, на лапшу порежем лопатами! Я думаю, что они сами улетят, когда про нас узнают, если со злом прилетят.

– Да откуда это у вас? Я не понимаю.

– Слушай брат, ты извини, кто по национальности будешь?

– Ну, еврей.

– Понятно. Тебе смогу объяснить. Смотри. Еврей каждый сам по себе великий. Из суммы этих величий складывается общее величие евреев. Так?

– Да, наверное.

– Русский сам по себе никто и ничто. Китайцы такие. Но. Из суммы русских нулей складывается бесконечное величие. Русский ноль бесконечен. Ты Кантора читал про счетные и несчетные множества?

– Да. Кантор с ума сошёл от них.

– Не важно. Все там будем. У него мать была из России. Иначе бы он не допёр. Отец немец был, оттого Кантор сумел это дело упорядочить.

– А величие Америки в чём?

– Смотри. Туда поехали авантюристы. Свободы хотели. А кто будет рабом среди свободных? Правильно! Пришлось негров завезти. Величие Америки в том, что там любой рано или поздно становится свободным. Любой, кто приехал. Земля такая. Нам их свобода не стояла, не ехала. Но пускай они теперь попляшут самбу, а то привыкли к фокстроту. Отвыкать пора.

– Бляха-муха. Так нам что, теперь вам Донецк сдать?

– Кому он нужен ваш Донецк!? Одни убытки от него. Признайте русских в Донецке великими и с богом.

– Но вы же не остановитесь! Дальше попрёте.

– Зимой не попрём. А по сути, будем переть, пока не поймём, что не наша земля. За Варшаву вряд ли, короче.

– Бляха муха.


Разговор с украинцем

– Слава Украине!

– Молодец, знаешь, как подъехать. Героям слава! Шо нада?

– Я тут беседовал с русским человеком. Выяснил, что главное для него это величие России. Хотел понять, что для украинца главнее всего.

– Величие, говоришь? А шо им от того величия – денег больше, свободы или счастья? Не понимаю я их.

– Так от тебя не требуется понимать Россию. Что для тебя главное?

– Так я ж тебе говорю. Европа богатая, чистая, а Россия великая. А мне с того что?

– То есть, если я правильно тебя понял, ты хочешь какую-то выгоду иметь, находясь между Россией и Европой. Это для тебя главное?

– А тебе что с того?

– Я ж тебе говорю – я изучаю. Хочу понять. Институциональная теория во главу угла ставит ценности, ментальность, духовные приоритеты. Когда эти вещи определены, можно строить государство.

– Шо?

– Ты долго будешь придуриваться? Или общайся или я поеду в Сухуми у грузин спрашивать. Они народ гостеприимный, море ещё тёплое.

– Да я лучше удавлюсь! Чтоб ты купался в море, и шашлык ел, а я тут мучился!

– Тогда раскалывайся.

– Ладно. Слушай и запоминай. Украинцев много разных есть. Чтобы понять главное, нужно отбросить не главное.

– Прежде всего, нужно отбросить крайний национализм, нетерпимость, срезать острые углы. Но что тогда останется? На чём строить украинскую идентичность? Я вижу, что ты мне не доверяешь и постоянно ищешь во всём выгоду. Но можно ли только на этом строить страну?

– Конечно, украинцы хитрые и жадные. Этого не отнять.

– Давай мы напишем осторожность и бережливость. Но только ли это?

– Мы ещё очень любим петь.

– Давай тогда споём твою любимую. Ты начинай, а я подпою.

– Несе Галя воду,
Коромисло гнеться,
За нею Іванко,
Як барвінок, в’ється.

– Галю, ж моя Галю,
Дай води напиться,
Ти така хороша –
Дай хоч подивиться.

У нас получается вместе.

– Получается, только у меня «Г» фрикативное, а у тебя – звонкое. Видишь ли, в южнорусских говорах сложилась глухая и мягкая фонетика согласных звуков, что расширило длительность гласных, создав особую певучесть украинской речи. Существует гипотеза, что в эволюции родственных языков действует закон сохранения энергии в рамках структуры единой грамматики, но предсказать перетоки нельзя.

– Шо? Впрочем, я догадывался, что ты не прост. А что для тебя Украина?

–– Украина по-над усэ!

 – Хорошо, хорошо. Не волнуйся. Но где она твоя Украина, где её границы?

– Украина в моём сердце, наверное.

– Может быть, поэтому украинцы при исполнении гимна держат руку на сердце? Тогда понятно, почему собственную выгоду украинец отождествляет с пользой для страны. Давай мы напишем: осторожность и бережливость ради Украины, которая живёт в сердце каждого?

– Это неплохо.

– Песню допоём?

– Вода у ставочку,
Той піди напийся,
Я буду в садочку –
Прийди подивися.

– Прийшов у садочок,
Зозуля кувала,
А ти ж мене, Галю,
Та й не шанувала.

– Я тоже хочу тебя спросить. Что тебе, еврею, с того, чтобы знать наши ценности? Ехал бы в Израиль или в Америку и жил бы там.

– Знаешь, между войнами, когда на скорую руку слепили Чехословакию, говорили так: «У нас каждый или чех или словак, и только евреи чехословаки». Может я единственный русскоукраинец или украинорусский среди вас всех.

– Так ты хочешь нас помирить?

– Понять хочу для начала. А не уезжаю почему? Раньше надеялся на лучшую жизнь, а теперь на могилы стало тянуть. Десять лет не был на кладбище у своих и не тянуло – нет же там никого. И вдруг стало тянуть. Кажется, думаю, там есть кто-то.

Слушай, я эту песню давно знаю, а что такое зозуля кувала?

– Зозуля кувала это по-вашему кукушка куковала. Давай я тоже запишу. Осторожность и бережливость ради Украины, которая живёт в сердце каждого.

– Запиши.