Первое октября, с продолжением

                *Примите меня в вашу осень
                дождём -
                так хочется плакать*
                Татьяна Гурьева

                *В этих днях и смешных, и заплаканных,
                все, как есть, мы друг другу родня.*
                Татьяна Гурьева

    Первое октября, раннее утро - через окно, пугающее серым холодом - оказалось душно тёплым. Мы с Варежкой прочувствовали его духоту, фронтально проходящую по окрестностям, во время прогулки. Только зашли в дом, просыпался первый дождь. Начало обещанного тайфуна.
    Перемещаясь по квартире, в который раз оказываюсь у окна. Рельефные с рассвета тучи - однородно перемешанные уже к десяти, и небо кажется неподвижным, похоже на остывший кисель из перевёрнутой над землёй огромной кастрюли. Так сер кисель, что пробовать не хочется. Поднимая голову, кажусь себе "склонившейся" над серой однородностью. Только по этой причине небо не падает на голову!
    В природе спрятаны часы, время Х наступило - двенадцать часов, кажется, что дождик растворён в пространстве, стал уже невидимым, а из-за соседнего дома натекла тёмная масса крохотных птиц... Собирались где-то в стороне, а теперь благодарю моё везение видеть это стремительное перемещение не знаю каких птиц: высоко, понимаю только, что не ласточки и не стрижи. Через несколько минут стая уже перелетела над двором в северо-западную сторону. Странно. Понятное дело - не всегда будет лететь в сторону зимы, успокаиваю себя: "Это вираж такой, наверняка оправданный птичьей стратегией". И опять! Новая и не меньшая числом стая летит в том же направлении. И две птицы догоняют, и я за них переживаю. Пока прихожу в себя после очередного расставания, в небе появляется гусиный клин. Большие и тяжёлые гуси хороши необыкновенно... Но надо поскорее сосчитать! Один, два, три... восемнадцать! И то же - временно летят на северо-запад. Смотреть спокойно не получается, получается плакать. Вот так всегда - весной плачу и осенью, если вижу стайное старание птиц. Представляю их долгую дорогу, чувствуя, что моё сердце - в сжатом состоянии.
    Голуби... Сегодня выглядят взволнованными, перелетают через двор двойками, тройками, четвёрками... и мне кажется, что полёты их - нервные. И воробей терял прямую своего полёта, проваливаясь в воздушные ямки. Всем, видно, сегодня не по себе.
    А в сторону ближнего леса, он как раз перед моими глазами, летит с большой скоростью похожая на воробья пичуга. Птичка-магнит, потому что и с левой, и с правой стороны, а также навстречу, и догоняя - уже летят к ней новые птицы, уже сыплются со всех сторон, наполняют собой пространство. Эти - скоро скрываются за соседним домом, все до одной. Но улетели в южном направлении. Может быть, собираясь в свои стаи, птицы летают как самолёты? И каждая стая знает о своём воздушном коридоре, и это всеобщее знание как-то разруливает их во время странствий.
    О, какие знания есть в крохотных головах! О, как наклонена моя большая голова - над небом! О, как я плачу сегодня!

01.10.15


П.С.:

    В этом году гуси улетели второго октября. В солнечный ещё день, после обеда, когда я стояла на грядке на моей любимой сопке в Сиреневке.
    Дача требует к себе внимания и любви, иначе очень быстро зарастает травой. Взгляду травы не хочется, а чем больше подготовленных к новому сезону грядок, тем лучше. Поэтому с наклонённой к земле головой была, когда уловила какой-то новый, странный и нарастающий шум. Где-то всё громче и громче, взволнованно кричали многочисленные гуси. И тут я посмотрела на небо. Боже мой! С северо-востока летели сразу два гусиных клина. Первый, словно, распахивал себя второму, его стороны образовывали широкий, почти прямой, угол, и правая сторона, "неправильная", потому что дугообразная, а не прямая, была гораздо длиннее левой. Второй клин летел на коротком расстоянии от первого, догоняя. А с левой стороны между ними искали своего места ещё три гуся, один впереди и два по сторонам.
    Наверное, кричали одновременное все птицы, все волновались, это было понятно, волнение передалось мне, и... потекли мои слёзы. Потом дошло, что волновались гуси не только перед дальней дорогой, они окликали отстающих. Гомон стоял такой громкий, что даже оглушил меня. Небольшая ещё высота полёта говорила мне о том, что птицы собрались вместе где-то недалеко, на ближних озёрах. Стаи только набирали высоту.
    Когда улетели, снова тишина осеннего леса наполнила собой округу. Полоса света, тихих шорохов, быстрых и низких перелётов горихвосток, поселившихся на моей даче, а выше - полёты голубых сорок.
    Только гусиный гомон повторился. Если первые стаи летели как раз надо мной, то новая, огромная, летела очень высоко далеко слева. Но опять кричали все, и этот хор я всё-таки услышала. Стая была, действительно, огромной, но скоро вошла в пласт высоких облаков, наплывающих с южной стороны на ясное небо, и больше я её не увидела. Эти гуси, судя по высоте и размеру летящего клина, поднялись в небо раньше пролетевших накануне. Но всё равно кричали очень возбуждённо. Наверное, что-то прощальное и одновременно радостное. Я представила молодых птиц возле их родителей, их ликование от такого грандиозного подъёма в небо для переселения в новую страну. И снова я плакала, опираясь на мою лопату, снова провожала, молилась о птицах, желала им долететь без потерь, и обязательно вернуться. Ко мне, на родные озёра, на эту землю, часть которой, начиная с мая, так сильно притягивает меня. И мне стало казаться, что всё вело меня к этому мигу прощания. И будто стала я владелицей моего земельного надела как раз для того, чтобы проводить в этот день прекрасных птиц, отважных странников и странниц. Это очень наполняющее чувство - чувство расставания с улетающими на юг птицами.
    В этот же вечер где-то на северной стороне таёжного леса громко закричали утки. Как улетали, я уже не увидела. Подумала, слушая их отдалённые крики, что это репетиция, что утки не полетят вечером. Но утром снова стояла такая тишина, что стало понятно, уток больше нет, что улетели всё же.

15.10.21.