Моя Старая сказка в новом изложении

Всё также по мотивам русской народной сказки «Курочка Ряба»




Жил да был в одной деревне старый дед,
Головою, бородою был он сед.
Бог здоровьем наделил весьма немалым,
И пока вести хозяйство сил хватало.

Да к тому же был совсем не одинок,
Вместе с бабкой жизненный тянул он срок.
Жили, как и все, конечно, не богато,
Деньги с пенсии не погребёшь лопатой.

Дети разлетелись, бросив отчий кров,
Как ведется, позабыли стариков.
И лишь только внучка скрашивала старость,
Приезжала часто, помогала малость,

Но любила, впрочем, больше отдыхать,
Всё ж свобода (не зудят отец и мать).
Ну, и денег не стеснялась брать на шмотки,
Джинсы модные, кроссовки и колготки…

Так бы жизнь и шла привычным чередом,
Если бы Фортуна не пришла в их дом
(Может, для того, чтоб тихо и украдкой,
Изменить в семье устои и порядки)…

Как-то раз, дед вышел утром  на крыльцо…
Что за чудо! Ух, ты! Ёшкин кот! Яйцо!
Слепо щурится, глазам своим не веря,
Не иначе, страусиная потеря,

У забора в лопухах себе лежит
И сверкает, что тебе метеорит.
Может кто-то вдруг надумал посмеяться?
Не могло же, в самом деле, потеряться.

 Дед опешил даже. Вытер пот на лбу,
Схватил находку он, и бегом - в избу.
А глаза сияют, дрожь идет по телу,
Да таких чудес и свет не видел белый.

Крикнул: «Бабка, брось варить ты эти щи,
А, давай, скорей очки мои ищи!
Рассмотреть хочу штуковину поближе
(может, нет таких в Нью-Йорке и Париже)

Говорю тебе, заканчивай уже
Я нашел, что и не снилось Фаберже!
В мире этой вещи нет, пожалуй, краше
Бедности пришёл конец, быть может, нашей».

Бабка хмурится и лишь ворчит в ответ:
«Старый, вспомни лучше, сколько тебе лет!
Взяться уж пора за ум, неугомонный!
В дом весь хлам несешь ты кем-то оброненный!

Занялся бы делом: грядки прополол,
Баньку протопил, дровишек наколол».
Но в очках взглянув на дедову находку,
Осеклась слегка, и бросив сковородку,

С интересом стала чудо изучать,
Продолжая между тем, бубнить-ворчать.
Вдруг лицо её заметно просветлело:
«Дед, ведь тут, гляди, какое, право дело,

Так блестит яйцо, что радуется глаз,
Солнцем светится – ослепнуть можно враз.
Посмотри, и впрямь, на золото похоже.
Внял молитвам всем моим великий Боже».

В бороду себе ехидно хмыкнул дед
И сказал на то старухе он в ответ:
«Раньше времени ты бабка не гунди-ка
Выводы такие делать погоди-ка.

Надо как-нибудь проверку провести.
Ювелиру может в город отвезти?
Но украсть в дороге могут супостаты,
Разберись, поди, какие тут караты.

Надо бы самим проверить… Как? Постой…
Не облить ли это чудо кислотой?
(Говорят, что этот способ самый верный)
Так зачем трепать нам, в самом деле, нервы?»
 
«Что ж ты, старый маразматик, говоришь?
Ценну вещь ведь все испортить норовишь!
Грех такой потом отмолишь ты едва ли,
Да не злись! Гляди, желваки заиграли.

Вещь такая, может, стоит миллион?
Это, старый, ведь не медный тот кулон,
Что ты подарил мне накануне свадьбы,
Обманул меня простушку, да и рад был.

Надо о находке внучке рассказать,
С ней мы точно сможем ценность распознать.
Нынче молодежь (не мы) владеет хваткой,
Покупают-продают - выходит гладко.

Ведь любой школяр залезет в «Интирнет» -
На любой вопрос, как есть, готов ответ».
«Видимо, старуха, ум ты свой скрывала
Первый раз хоть что-то дельное сказала».

Лучшего придумать так и не смогли
(И за то поклон старухе до земли).
Позвонили внучке: «Подскажи нам средство,
Сохранить твое огромное наследство»

Рассказали, ничего не утаив,
(Русский дух простецкий, в самом деле, жив)
Как у внучки сердце радостно забилось!
«Помогу, конечно, чтобы не случилось!

Завтра на рассвете я приеду к вам,
Всё решим! Не сомневайтесь ни на грамм!»
А сама поспешно, в пять минут, собралась,
И к друзьям своим она стремглав помчалась.

Так задумала, ну что же – Бог судья,
Может быть, и не предвидела вреда,
Но друзья её все в банде состояли,
Сплошь подонки, грабежами промышляли.

Все в округе их боялись, стар и млад,
Встрече с ними, даже леший был не рад,
Предводителя у них Никитой звали,
Но друзья его под кличкой Ряба знали

(Ведь в такой среде не признают имён),
Кличка – вот бандитской речи эталон.
И ему-то внучка все и рассказала,
А на карте деревеньку указала…

А тем временем в деревне старики
Рассуждали, мол, какие дураки,
Потерять могли невиданное чудо.
Положив его на красочное блюдо,

Изучали чётко, вдруг какой изъян,
Ну, иль зрения оптический обман.
Как поймёшь: произведение искусства
Или шутит черт (чтоб было ему пусто).

Но яйцо сияло ярко, как алмаз,
Красотой своею радовало глаз.
Не придраться – видно гения работа
(Ох, и пролил он весьма немало пота).

«Надо спрятать бы, - опомнился вдруг дед, -
Это диво, что не видел белый свет.
Забежать соседка может к нам, проныра,
Та, что нос сует везде и всюду в дыры.

Через час ведь всю деревню известит.
А деревня нам такого не простит.
Черной завистью нас запросто накроют,
Могут сжечь избу, им только дайте волю.

Могут в Органы, конечно, донести
Срок тогда нам светит, Господи прости».
Бабка как всегда конечно не согласна:
«Мы боимся, старый, может быть, напрасно?

И в находке нашей ценности-то нет». 
«Что ты, старая, не видишь? - крикнул дед, -
Да я в жизни не видал ровней овала,
Может, Бог послал кусочек идеала!»
 
Глянул исподлобья как-то хмуро-зло:
«Может, первый раз нам в жизни повезло». 
Для порядка бабку обозвал тупицей,
Завернул находку в мягкую тряпицу,

Спрятал средь белья в свой старенький комод,
Так ведь поступает русский весь народ.
Сейфы – это что? Пустая трата денег!
Враз отмычкой вскроешь, если не бездельник.

И вздохнув устало, дед решил прилечь,
Улыбнулся в бороду, полез на печь,
Там зевнул, он поворочался немного,
И уснул (судить его не будем строго).

Бабка у окна уселась помечтать,
На душе-то ведь – покой и благодать.
«Услыхал мои молитвы, видно, Боже,
Внучкины и дедовы, конечно тоже.

Надо же таким нас чудом наградить
(Мне б от счастья ненароком не родить).
Ох, и счастье нам на старость привалило,
Даже сердце от волнения заныло.

Вот получим денег целый миллион…
Может сразу же свалить нам за кордон?
Нет, нельзя, свою деревню я не брошу,
Больно уж соседи здесь у нас хорошие,

Может, прибегут, попросят денег в долг,
Покажу им, где живет тамбовский волк.
Вспомнят все свои интриги и нападки,
Разговоры с ними будут очень кратки.

О богатстве будет молвить весь народ.
(Столько денег поместится ли в комод?)
Впрочем, внучке отдадим мы половину,
Может быть и больше (я потом прикину).

А я буду в новых шубах щеголять,
Самых дорогих! И каждый день менять!
Выстроим себе избу на зависть людям,
Мелочиться мы, конечно же, не будем.

Купим мебель мы… мобильный телефон,
Нет, (вчера в рекламе видела) – смартфон!
Купим также и машину-иномарку,
Холодильник, телевизор, мультиварку…

Хоть чуть-чуть в достатке с дедом нам пожить
И достойно путь земной свой завершить».
Так в мечтаньях быстро время пролетело
И от счастья у старухи сердце пело.

Вдруг в окошко видит: что за чудеса?
Красным заревом пылают небеса!
Вся округа ярким светом озарилась
Словно светопреставление случилось.

В огород спускался раскаленный шар
«Боже, лишь бы не устроил нам пожар!», -
Побледнев, в испуге бабка закричала,
А чуть-чуть не онемела ведь сначала.

Но беда их стороною обошла
И тревога вмиг от сердца отлегла.
Шар, как есть, устроил мягкую посадку,
Приземлился он на луковую грядку.
 
Не иначе, межпланетный НЛО!
Только как его на Землю занесло?
Тут из шара, как покорные овечки,
Вышли наземь три зеленых человечка.

Вмиг разгладили одежду на себе,
Четкой поступью направились к избе.
Бабка закрестилась, деда разбудила,
Рассказала сбивчиво, как дело было.

Дед послушал и быстрей бы с печки слезть!
Гости посетили! Повод выпить есть!
На крыльцо он быстро выскочил без страха,
Не беда, что сильно мятая рубаха.

Приосанился, грудь выгнул колесом,
Вот, мол, я красавец, хоть и босиком.
И взглянув на человечков без опаски,
Улыбнулся, молвил им с душою, с лаской:

«Здравствуйте, друзья, мы очень рады вам!
Вы какой судьбою к нашим берегам?
Вы явно ведь пришельцы-гуманоиды?
Гляжу, на вид вы очень даже молоды?

А к Земле, скажите, что за интерес?
Может, нефть качать хотите? Грабить лес?
Вот тогда-то мы прижмем вас к ногтю сразу!
Мы не лыком шиты тут – имеем разум!

Так скажите, братцы, как мне вас встречать
Как дорогих гостей, иль караул кричать?
Что же вы молчите? Пучите глазищи,
Щас я сказану вам что-нибудь почище:

Гутентаг, натюрлих, данке и зергут,
Ауфвидерзеен, Гитлеру капут».
Гости рассмеялись искренне и дружно
И сказали: «Переводчик нам не нужен,

С детства знаем мы десятки языков
И по-русски лихо шпарим. Будь здоров!
Так что, мы не просто – звездные пилоты,
А ещё, как есть, большие полиглоты».

«Ах, проглоты, – удивился как-то дед. -
Ну, так вы попали точно на обед!
Проходите в дом, гостям мы очень рады.
Разуваться? Что вы, Боже мой, не надо!

Бабка, все, что в доме есть, неси на стол:
Огурцы, грибы, картошечку, рассол.
Знать, была у них нелегкая дорога,
Мы же - басни им, и держим у порога!

Самогон, конечно, не забудь достать,
Угостим на славу их, едрёна мать,
Пищей деревенской, прямо с огорода,
Пусть узнают, как богата Мать-природа!»

Как-то быстро всех за стол дед усадил,
Ловко по стаканам самогон разлил,
И молвил очень тост простой: «За встречу!»
Кратко, ёмко, точно! Возразить-то нечем!

Выпили по первой, каждый закусил,
Не привык дед медлить – по второй налил.
Выпили опять…потом еще три раза.
Самогоночка-то! Ух, крепка зараза!

Дед преобразился! Вылитый – герой!
Богатырь! Хоть и с седою головой!
Глаз прищурил и затеял разговоры:
«Значит, гости дорогие, вы не воры?

Расскажите ж, кто вы, слушать я готов.
Из каких таких неведомых миров?
Расскажите цель визита к нам на Землю.
А спецслужбы наши, знаете, не дремлют!

Если надо, весь маршрут ваш отследят,
Даже ночью на чеку они! Не спят!
Захотят, раскроют быстро вас, в два счета!
Ох, дотошны! Но работа - есть работа».

И не думали пришельцы отрицать,
Лучше всё же правду-матку рассказать:
«Да, с планеты мы далекой прилетели.
Но туристы мы! А вы чего хотели?

Пролетая над Землей, случился грех,
Потеряли драгоценный мы орех…
Как случилось, мы понять не можем сами,
Нам теперь не заплатить бы головами.

Тот орех ведь - наш фамильный талисман,
Он дороже нам, чем русскому – стакан.
На планете нашей жесткие законы
И покрепче будут даже самогона!

А за то, что потеряли мы орех,
Нам тюрьма грозит. Какой быть может смех?
Минимум лет двадцать отсидим, в натуре,
Больше не видать небесной нам лазури.

Подскажите, как нам быть, едрёна мать,
Пропадём же мы, век воли не видать!»
Бабка – в крик, так, что закладывает уши:
«Дед, ну, ты гляди! Ты только их послушай!

Пусть от сюда выметаются, к чертям,
Все равно, находку нашу не отдам,
Видишь ли, они законов испугались.
А чего же у Земли у нашей шлялись?»

Призадумался дед и махнул стакан,
Откусил чуть-чуть огурчика. Гурман!
Голову повесил, повздыхал немного,
Посмотрел на бабку деловито строго…

И промолвил: «Не подлец я и не вор,
Ни к чему всегалактический позор,
Президентом не был я и казнокрадом,
Олигархом, вороватым депутатом…

Потому-то жить обманом  не привык.
Я же - русский! Деревенский я мужик!
Тяжкий грех мне на душе совсем не нужен…
Я отдам орех…и пусть мне будет хуже…».

Так решил, и успокоилась душа…
Разливает по стаканам не спеша…
Только бабка не сдалась и учудила.
(И откуда вдруг взялась такая сила!)

Но на спину взгромоздила свой комод
Да и прятать потащила в огород.
Что за бестия? Откуда столько прыти?
Час назад ещё кряхтела, чтобы выйти!

Только дед её всё ж вовремя осёк,
И не выпустил старуху за порог.
Обругал он бабку бранными словами,
Мол, позоришь дюже нас перед гостями.

Впрочем, речь-то и нельзя пересказать,
Ведь цензурным было только слово «мать».
Бабка бросила комод и сразу в слезы,
Ах, как жаль! Накрылись радужные грёзы.

Ну, а дед, и тот не может слёз сдержать,
Как бы волю всю в кулак ему собрать.
Так на пару они горько разрыдались,
Гости от ореха чуть не отказались.

Дед опомнился и крикнул: «Бабка, стоп!
Вдруг устроишь галактический потоп!
Никогда с тобой мы нЕ жили богато
Стало быть, теперь не стоит начинать-то.

Счастье не построишь на беде чужой,
Ни к чему на душу грех такой большой…
Вон, гляди, уже и ночь прошла…светает,
И никто нам, братцы,  выпить не мешает

Никогда ещё мы не были жульём,
Хоть давно на белом свете и живём».
Разливает самогонку он в стаканы,
Помянуть осталось радужные планы.

Выпили. Ушла печаль из сердца вон…
Чудотворец просто – русский самогон!
Даже бабка раскраснелась, подобрела…
И «Катюшу» звонко радостно запела.

После песни обрела она покой,
И промолвила с открытою душой:
«Виновата я. Попутал бес, зараза.
Не смогла я удержаться от соблазна…

Опозорилась на старости-то лет,
Может статься, что прощенья мне и нет,
Но прошу, вы всё же снова прилетайте,
Нашу Землю никогда не забывайте.

Привозите к нам в каникулы детей,
Игр я много всяких знаю да затей.
Чистый воздух здесь у нас, и лес, и речка,
А еда из настоящей русской печки».

Дед расхохотался, но одобрил речь:
«Бабка, всё-таки ты знаешь, чем завлечь!
Молодец! Других и слов тебе не скажешь!
У меня, гляди, слезу пробило даже!

Ну, а так, конечно, ждем мы снова вас,
Я ж пополню самогоночки запас».
Снова выпили, капусткой закусили,
Окончательно обиды позабыли.

Бабка присмиревши, потчует гостей:
«Кушайте, ребятки, то, что посытней!»
Гуманоиды, растроганные очень,
Вдруг «Катюшу» затянули, что есть мочи,

Да красиво звонко, словно соловьи.
Бабка сразу же признала их – свои!
Ну, а гости, песню спев, заговорили:
«Как, Земли не зная этой, раньше жили?

Нам гостеприимство ваше не забыть.
Как мы рады с вами семьями дружить!
Мы же мыслим широко теперь, не узко,
Если спросят нас: вы кто? Ответим – русские!

Мы Россию полюбили всей душой,
Только видит Бог, пора уже домой.
Мы ведь график наш и так весь поломали
(Сколько времени свой талисман искали)»…

Раздался тут с улицы страшный вдруг рёв
(Вполовину упал надой у коров).
Не гром ли гремит среди ясного неба?
Но первая мысль – только спрятаться где бы!

Пыль в деревне закружилась до небес,
И к избе подъехал черный «Мерседес».
Вышли из него огромные верзилы,
С Рябой четверо – и все немалой силы.

На крыльцо навстречу им выходит дед:
«Вы не заблудились? Если к нам – привет!»
Только Ряба оборвал на полуслове,
Прорычал, как дикий зверь, нахмурив брови:

«Ты улыбочки слащавые не строй,
Мы к тебе не оформляться на постой,
Только знаем, что ты старый горемыка,
Вещь чужую наглым образом заныкал.

Лучше, старый, по-хорошему отдай,
А не то готовься в ад, ну, или в рай!
Знай, не будет с бабкой вам от нас пощады,
Мы берем своё лишь, а не ищем клады!»

Деда окружили, каждый волка злей,
Добрых не встречали, видимо, людей.
 Только запугать его весьма непросто
(Пустяки, что не гигантского он роста),

Расхрабрился! Кукиш прямо в нос суёт:
«Жить хотите? Убирайтесь от ворот!
Вы же просто гамадрилы с зоосада!
Я так и не понял: что вам, други, надо?»

Ряба не сдается, танком прёт вперёд:
«Дед, ты что бессмертный? Иль совсем урод?
 Мы тебя и бабку на ремни порежем!
Беспредел! Такое видано-то, где же?

Я случайно драгоценность потерял,
И ходят слухи, дед, что ты её украл!»
А пришельцы слышат – друга обижают
И последними словами обзывают.

Но не в правилах своих в беде бросать!
За правое дело и трое ведь рать!
Кровь в жилах взыграла – пора бы вступиться
Раз выхода нет! Что же…биться, так биться!

Выбегают гости на крыльцо гурьбой,
Кулачонки посжимали, рвутся в бой!
Как ни странно, но они тому и рады,
Ведь русские всё-таки! Драки им надо!

Ну, а дальше всё случилось, как в кино,
Хоть пришельцы не одеты в кимоно,
Но устроили вдруг гэри и маваши*.
Разве одолеть таких землянам нашим!

Пять минут прошло. И всё! Повержен враг!
 Ряба – наглый, но ведь тоже – не дурак.
Как смекнул, шельмец, что лучше отлежаться?
Но, упав в траву, решил – пора сдаваться.

Дед кичится - с головы до ног герой!
Как же хочется похвастаться, порой!
Не скрывает свой неугомонный норов,
Ну, точь-в-точь генералиссимус Суворов!

Словно сам, один, победу одержал,
В деле ратном, мол, никто не помогал.
Всё кругами он по полю брани ходит,
Приосанился, речь с пафосом заводит:

«Что, понравился вам тёплый наш приём?
Я же вас предупреждал – бока намнём!
Знайте, что меня пугать – себе дороже!
Вот совсем не вышли вы, дитяти, рожей!

Вам пришла благоприятная пора,
Убираться восвояси со двора!
Больше, братцы, вы сюда не приезжайте,
Нам ведь сверху видно всё, вы так и знайте!»

Не пришлось браткам два раза повторять,
Им бы только поскорее убежать.
Так рванули – только пятки засверкали
И на чёрном «Мерседесе» вдаль умчали…

Успокоились пришельцы, говорят:
«Загостились мы, в дорогу нам пора».
Как ушат воды вдруг вылили на деда,
Он подпрыгнул даже. Вот ведь непоседа!

Словно спринтер припустился он бегом,
Вспомнил, видимо, о самом дорогом!
И запыхавшись, из собственного схрона
Вынес он большую банку самогона.

«Вот в дорогу вам подарочек, друзья,
И отказываться вам никак нельзя,
Потому что, знайте, что для русских свято,
Проводить достойно друга или брата.

И не спорьте! Знаю я, что говорю,
Вас постарше, и на жизнь не так смотрю!
Вам напиток может очень пригодиться,
Потому что надо будет похмелиться!»

«Спасибо за всё, дед, ты друг нам и брат, -
Пришельцы в ответ старику говорят, -
Душа – на куски, мы от вас улетаем,
Но снова вернемся, уж это мы знаем!

Быть может, всего через год прилетим,
Мы этого очень и очень хотим!»
Обняли они стариков, приуныли,
Утерли слезу, к кораблю поспешили…

Запрыгнули внутрь, шар огнями сверкнул,
Своим «поворотником» всем подмигнул,
Умчался… Чтоб путь у друзей трудным не был,
Крестом осенила для них бабка небо…

Какая печаль… Старики обнялись
И к дому тихонько они поплелись…
Вдруг, откуда ни возьмись, «жигуль» подъехал,
Только деду уже совсем не до смеха:

«Не много ли нам на сегодня гостей?
И так, как в кино, насмотрелись страстей!
Пожалуй, сейчас застрелю я заразу,
Бандитами сыт я уже до отказа!»

Не пришлось за двустволкой, впрочем, бежать,
Не во внучку же, в самом-то деле, стрелять.
А это она к дому их прикатила,
И вмиг расплатившись, такси отпустила.

Рыдает навзрыд, трёт глаза кулаком,
Ей слово б сказать, но стоит в горле ком:
«Вы живы! Вот – радость! Молилась я Богу!
И так волновалась за вас всю дорогу!

Я так виновата! Простите меня!
Была я от алчности словно пьяна!»
И молвила бабка: «Ведь я так и знала,
Но рада - вину всё же ты осознала.

Прощаем тебя мы, Бог тоже простит…
А время и рану, авось, исцелит…»
Дед лишь покряхтел, покачал головою:
«Ошибки любой совершает, порою,

Года пролетят и ты, внучка, поймешь,
В богатстве одном счастье вряд ли найдешь.
Да, ты молода, мы тебя понимаем,
И любим безмерно. Конечно, прощаем!

Но помни, предательство – хуже всех зол,
Им в сердце ты близким наносишь укол…
Ошибки-то в жизни нет-нет да случатся,
Попробуй лишь в душу к родным постучаться…»

*****
Историю эту сам дед рассказал
(Частенько в гостях у него я бывал).
И каждый мы раз самогоночку пили,
Из банки, порой, иногда - из бутыли…


*гэри и маваши - удары в каратэ