Атеисты

В окопах атеистов нет,
Лишь наши души там гостили,
Был симметричным наш ответ,
Как будто бесы в них вселились.

Лопатой мы ломали лед,
Саперной ковыряли души,
Где был последний наш оплот,
Тела там превращались в туши.

Мы окопались здесь давно,
У нас задача не простая,
И не уйдем мы все равно,
Пусть и со снегом мы… оттаем.

Из нас собрался целый взвод,
Сперва стоявший в оцепленьи,
Такой отчаянный народ –
Любой готов на наступленье.

Но вот послали нас на бой –
Кому по нраву больше, бойню,
Три дня как на передовой,
И спим, как лошади, все стоймя.

Должны мы одолеть врага,
Не перевыполняя плана,
Но косит старая карга,
Всё косит в человечьем клане.

На жизнь я здесь не обречен,
Мне здесь и суждено погибнуть,
Со смертью тайно обручен,
Я должен смертью храбрых сгинуть.

Мы не готовились к войне –
Мечтали сказку сделать былью…
Хотя бы знать, по чьей вине
С степной нас смешивают пылью.

Вот штык, граната, ППШ,
Бутылка с Молотова смесью,
Мы принимаем не спеша
Сто грамм, чтоб справиться со стрессом.

«Блюдите правила войны!» -
То ли цинизм, то ли беспечность -
Где наши души сожжены,
Где мы обречены на вечность.

Окопную войну ведём,
Мы тоже, да, не лыком шиты,
Окоп теперь наш общий дом,
Сунниты мы или шииты.

Мы не отступим ни на шаг,
Не отдадим им эту яму:
Пускай, наш командарм – ишак,
Но Родина – вторая мама.

Тут воевали кто как мог:
Кто с Торой, Библией, Кораном,
И, если б был, то только Бог
Помог бы им на поле бранном.

Здесь был танцор и футболист,
Мечтавший так исполнить танго,
Чтоб самый главный атеист
Хотел его повысить в ранге.

Он станцевал его тогда
На бруствере того окопа,
Но не узнает никогда,
Остался ли доволен Коба.

Студент и будущий юрист,
Проблемы изучавший Трои -
Конечно, ярый атеист –
Как выстрелит, всех матом кроет.

Вот тот в груди несет свинец,
Другой в тазу гранат осколки,
Не понимая, что конец
Уже настал, и жить нисколько.

Не справившись с собой, юнец,
Студент, не кончивший филфака,
Сказав по-русски «нам песец»,
В казенные штаны накакал.

Держа за пазухой Коран,
Востоковед стрелял куда-то…
Когда рассеялся дурман,
Узнал: убил родного брата.

И прошептав «No pasaran»,
Учитель с улицы Солянка
Как в класс входил, так на таран
Один поднялся против танка.

За ним еще один, доцент –
Знаток то ль Гейне, то ли Гете –
За жизнь его и евроцент
Не дали б там, будь он в почете.

А дальше шел бог-пианист –
Консерватории профессор
Наверно, тоже атеист,
Пока не одержим стал бесом.

Вот начался наш артобстрел,
Над головой летят снаряды,
Один чуть-чуть не долетел
И разорвался где-то рядом.

Сплотил свои ряды наш взвод -
Нас всех осталось только восемь,
Зато мы из таких пород,
Что из окопа не откосим.

Мы не солдаты – просто сброд,
Нас величают «ополченцы»,
Когда-нибудь и наш народ
Поймет, почем в бою чеченцы.

Их бьет и свой и бьет чужак,
Кому не лень, по ним стреляет,
О, видел бы Руссо, Жан-Жак,
Как каской голову срезает!

Я б посмотрел, как он предал
Анафеме людей культуры,
Что за железный крест, медаль
Вели себя, в хмелю как дуры.

Один за преступленья крест
Несет, другой – венец алмазный,
Кто видит в этом божий перст,
А кто и богову отмазку.

И вот еще один упал –
Он собирался жить лет триста.
Его к себе сам Бог призвал,
Хотя и он был атеистом.

Еще один, интеллигент
В очках и пороха не нюхав,
Крестом из пулеметных лент
Грудь осенил и ниже брюха.

Но то особый случай был –
Honoris causa он доктор,
Его всё не остынет пыл,
И увлеченность вышла боком.

Всю жизнь писал он про войну,
Хоть назывался пацифистом,
И, чтобы искупить вину,
Пошел вот воевать с фашистом.

Найти он истину хотел
И о войне сказать всю правду,
Но только славу ей воспел
И пулю получил в награду.

Он вдруг с цепи сорвался как –
Не зря ж томился в оцепленьи,
Совет ученых или ВАК
Застыл бы от оцепененья.

Я литератор и поэт,
Я призван защищать Рассею,
Мой стих, глядишь, громаду лет
Пронзив, и доброе посеет.

Но нас пока утюжит танк,
Нас, ополченцев всей России,
По тактике и просто так…
Потомки, вы уж нас простите.

Взвод сократил ряды свои -
Теперь осталось только трое,
Один читает Навои,
И, вроде бы, все трое в строе:

Певец, трубач и эссеист –
С бутылкой, со штыком, гранатой,
Тут не марксист, не атеист,
Мужчиною быть было надо.

Их не осталось и следа.
Они теперь пред Богом чисты –
Примкнувшие к Его рядам
Одни сплошные атеисты.

Они не выжили тогда -
Как прописались в том окопе,
Но за прошедшие года
Какой же опыт был накоплен?

Наверно, были все они
Не мира этого немного,
Как не принявшие войны,
Отправились туда же, к Богу.

А как иначе их понять,
Кто не воспользовался бронью,
Нет, чтобы мирно поживать,
Бронёй привлечены как троном.

И, главное, ну как назло,
Ходили все как нужно, в ногу,
Никто б их не назвал козлом,
И атеисты все от Бога.

Удастся ль нам понять когда,
Что держится мир на поэтах?..
Не забывайте иногда
О недописанных сонетах…

В окопах атеистов нет –
Одни лишь призраки толпятся,
И адекватный наш ответ
Так безответным и остался.