Символ революции. Повесть

                ВСТУПЛЕНИЕ

«Я снова сжимаю коленями бока Росинанта, облачившись в доспехи, пускаюсь в путь... Многие назовут меня искателем приключений, и это так. Но только я искатель приключений особого рода, из той породы, что рискуют своей шкурой, дабы доказать свою правоту...» Это строки из прощального письма Че Гевары, написанного перед тем, как весной 1965 года он покинул Гавану. Покинул, как оказалось, для того, чтобы 8 октября 1967 года погибнуть в Боливии и обрести всемирную славу…
  Если сказать , что между ними пробежала черная кошка, значит не сказать ничего. Герои революции в ореоле славы, опаленные дорогами и огнем сердец погибших  товарищей, но один сейчас доживает в полу маразматическом состоянии, а другого нет, а   все же живее  и постоянно на устах тот , кого нет.  Загадка времени, судьбы, …
 …Он был очень непритязателен во всем. Мог носить то , что было и не обращать на это внимания. Как-то в тюрьме у него выкрали его скромную одежду, но он не принял от друзей новую , купленную ими вскладчину.
… Однажды на сборах в тренировочном лагере показывал на себе , как делается внутримышечная инъекция. Сделал  более ста уколов, потом долго ходил, пошатываясь и приходя в себя.
Существуют различные версии того, почему Эрнесто Че Гевара покинул Кубу. Одни утверждают, что Куба оказалась чересчур маленькой страной для двух столь крупных и ярких личностей как Кастро и Гевара. Другие считают, что Гевара серьезно не относился к советской концепции мирного существования двух мировых систем и верил в то, что ему удастся зажечь огонь революции сначала в Латинской Америке, а затем и на других континентах.
      По крайней мере, как ответ можно рассмотреть  версию о том , как вел себя Кастро, держа в руках отрубленные руки Че.
И в отношении к часам: у Че были одни часы, правда, хорошие «Ролекс», а у Кастро двое на обеих руках и тоже «Ролекс».
…Закуривая свои любимые Cohiba Esplendidos , сын разбогатевшего  крестьянина Кастро , закинул в кресле ногу на ногу. Он никогда не чувствовал внутреннего превосходства над этим уверенным в себе и своем деле Че.  «Цветы  «Кампана» зажгли свой уголек напротив  команданте. Фидель помнил слова Че о том, что надо прощать  его время от времени , ибо команданте – чокнутый.
-Чем собираешься заняться?- Фидель сделал длинную затяжку и, пустив вверх дым, взглянул другу в глаза.
-Ты же знаешь, финансовая работа- не мое. Я хочу вернуться к своему, в мою революцию .- Че  , не смотря на преследовавшую его с детства астму, также глубоко затянулся.
-Мне будет не хватать твоей поддержки.
-У тебя есть твой народ, есть русские , наконец. А я задыхаюсь в пыли денежных документов.- Че улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой.- Да и с американцами не все так критично…
-Куда ты намерен податься?
-В Боливию. Есть хорошая работенка, проверенные люди, моя команда давно готова.
В науке существует много понятий для определения человека, занимающего руководящий пост, но наиболее признанными являются два — лидер и руководитель. Лидер — это неформальное положение «звезды» в обществе. Умение влиять на людей в системе межличностных отношений, основанных на чувстве симпатии или антипатии, принятия или непринятия и т.д., соответствует характеристике лидера. Роль руководителя определена организацией, кругом функций. Лидер возникает стихийно, его нет в штатах организации.
Для лидера важно уметь вести за собой людей и брать ответственность на себя. Лидер выдвигается из числа окружающих его людей, вместе с тем он тоже может прибегать к санкциям неформального характера.
Лидер — это человек, за которым другие члены сообщества признают право брать на себя наиболее ответственные решения. Лидер — наиболее значимое лицо в определенной группе людей. Им может быть человек, обладающий определенным набором личностных качеств.
     В данном случае двум прирожденным  лидерам не представлялось никакой возможности жить под «одной крышей». Когда  борьба заканчивается и  жизнь становится в нужное русло, кому-то из них нужно перейти на вторые роли или вообще устраниться. Че  не был создан для вторых ролей, он не мог подносить снаряды - только стрелять, он не мог слушать пламенные речи-  только произносить!
Куба справилась  с трудностями, сумела успешно адаптироваться  к  новым
 реалиям,  начала проводить  серьезные  рыночные  реформы, и    с  уверенностью
 смотрела в будущее.  Эрнесто Че Гевара Серна принял решение перебираться в Боливию, для организации партизанского отряда.
- Мы еще увидимся, как ты думаешь? – Хитро посмотрел Фидель на друга.
-Не знаю. – Че  вдруг стал абсолютно серьезным.


                ГЛАВА      ПЕРВАЯ


         -Руби выше, видишь родинки, чтобы их захватить тоже. Так опознавать будет легче.

     Главное в садистских наклонностях — это стремление к абсолютной власти. Привычное понимание садизма как причинение физических страданий кому-либо — всего лишь один из способов достижения этой власти. Чтобы стать абсолютным повелителем, необходимо другого человека сделать абсолютно беспомощным, покорным, то есть превратить в свою живую вещь, сломив его дух. Достигается это посредством унижения и порабощения.
    Существует три способа достижения абсолютной власти.
   Первый способ — поставить других людей в зависимость от себя и приобрести полную и неограниченную власть над ними, позволяющую их «лепить как глину», внушая: «Я твой создатель», «Ты станешь таким, каким я хочу тебя видеть», «Ты — тот, кто создан мной, ты есть детище моего таланта, моих трудов. Без меня ты никто».   
   Второй способ — не только иметь абсолютную власть над другими, но и эксплуатировать их, использовать. Это стремление может относиться не только к материальному миру, но и к моральным качествам, которыми обладает другой человек.
    Третий способ — причинять другим людям страдания и смотреть, как они мучаются. Страдание может быть и физическим, но чаще речь идет о причинении душевных страданий. Нет большей власти над человеком, чем власть причинять боль и страдания тому, кто не в состоянии себя защитить.
     8 ОКТЯБРЯ 1967 года на юго-востоке Боливии был разгромлен партизанский отряд во главе с Эрнесто Че Геварой Серна. Натренированные американцами спецназовцы взяли в плотное кольцо окруженное скалами ущелье Эль-Юро. Сам Че был ранен в ноги. Пуля расщепила его карабин. На следующий день в школьном классе села Игера унтер-офицер Марио Теран выстрелом в упор из американской автоматической винтовки М-2 расстрелял самого легендарного в истории партизана.
    Марио отобрал мачете у напарника и ловким движением отсек вторую руку:
-Смотри , как надо!
-А на шее его раны тоже твоих рук дело?
-А то чьих!? Он у меня все рассказал!
-А говорят, что кроме ругательств да плевков ничего со стороны пленного не было… Куда девать руки?

-А черт его знает? Заверни во что-нибудь , а еще лучше  положи в ром.
Тело Че выставили на всеобщее обозрение, чтобы местные жители и набежавшие журналисты могли убедиться в его гибели. По утверждению крестьян-индейцев, мертвый Че походил на Христа, и богобоязненные аборигены срезали локоны его волос для амулетов. Пленившие Че сняли восковую маску с его лица, уложили в канистру со спиртом кисти рук, дабы идентифицировать отпечатки пальцев. Позднее раскаявшийся боливийский министр внутренних дел Антонио Аргедас переправил заспиртованные руки Че в Гавану. Согласно версии тело Че было кремировано.
Спустя почти три десятилетия раскрылась тайна захоронения Че. Первым ее огласил в беседе с американскими журналистами генерал Марио Вергас, а тогда - капитан-комбат, заманивший в ловушку отряд Че. Подтвердил и отставной генерал Гари Прадо, рота которого разворовала партизанские деньги и имущество. По словам этих свидетелей, 11 октября тела Че и шестерых его товарищей вывезли к взлетно-посадочной полосе аэродрома на окраине селения Вальегранде и бросили в общую могилу. Потом ее сровняли с землей. Кубинские антропологи при содействии аргентинских коллег взялись произвести эксгумацию. Неожиданно муниципалитет Вальегранде наложил запрет, объявив останки Че "историческим достоянием" в надежде привлечь в глухомань поток туристов. К чести президента Лосады, он не позволил своевольничать.
     К 87-летия со дня рождения  Эрнесто Че Гевары готовятся новые книги и фильмы, посвященные самому легендарному партизану XX века.  Вновь мировая пресса обсуждает тайну появления партизанского дневника Эрнесто Че Гевары и перипетии судебного процесса над министром внутренних дел Боливии Антонио Аргедасом, который предал гласности захваченный американскими рейнджерами дневник.
В середине 1968 г., через восемь месяцев после разгрома партизанского отряда в ущелье Эль-Юро, в Гаване, а затем во многих других странах, в том числе в СССР, был издан "Дневник Че в Боливии". Этот волнующий исторический и человеческий документ - последнее эпистолярное послание Че Гевары, повествующее о его одиннадцатимесячной партизанской эпопее. Первая запись, датированная 7 ноября 1966 г., оптимистична: "Сегодня начинается новый этап. Ночью прибыли на ранчо. Поездка прошла в целом хорошо". Последняя запись - накануне пленения майора Рамона, под именем которого Че Гевара действовал в Боливии.
Промежуток между двумя этими датами насыщен драматическими событиями. Их зеркало - записная книжка с календарем на немецком языке. Вероятно, книжка - подарок сподвижницы Че Гевары - Тамары Бунке (псевдоним - Таня, в честь Зои Космодемьянской), дочери немецких антифашистов и уроженки Аргентины, застреленной рейнджерами почти одновременно с Че.
В дневнике - мучительная боль за трагизм ситуации. Но листки календаря доносят до нас и другое, быть может, самое главное - неукротимый дух Эрнесто Че Гевары, его кристальную честность, его героизм.
Минули месяцы после гибели Че, когда боливийскую границу в районе чилийского города Икике перешел человек, назвавшийся министром внутренних дел Боливии Антонио Аргедасом. Он признал, что был агентом Центрального разведывательного управления США и что именно он, решив навсегда порвать со "зловещей бандой, которая плетет заговор против человечества", переслал в Гавану копию дневника Че Гевары. После непродолжительного пребывания за границей Аргедас принял решение добровольно вернуться в Боливию и предстать перед судом. Как бывшего министра, его правомочен был судить только Национальный конгресс, но, оказавшись в Боливии, Аргедас предстал перед Высшим военным трибуналом. Он справедливо считал, что месть со стороны ЦРУ менее вероятна в зале суда, нежели в политической эмиграции. Ведь Антонио Аргедас начисто спутал карты тех, кто пытался не просто утаить дневник Че, но фальсифицировать его, дабы представить в ложном свете образ бескорыстного героического партизана.
Весь ход судебного процесса вращался вокруг двух вопросов: по каким мотивам ,и каким образом Аргедас предал гласности скрытый за семью печатями дневник Че Гевары? Но "дело Аргедаса" не ограничилось ответом на эти вопросы, оно высветило масштабы подрывной деятельности ЦРУ в Боливии. Через все свидетельские показания, через показания самого Аргедаса красной нитью проходит мысль о проникновении ЦРУ в политическую жизнь, вооруженные силы и репрессивные органы латиноамериканских стран. Боязнь за разоблачение размаха деятельности ЦРУ в Боливии, стремление откреститься от связей с Вашингтоном в преддверии очевидного падения тогдашнего боливийского правительства - все это побудило военный трибунал соответствующим образом формулировать свои вопросы.
Перед нами папка с "делом Аргедаса". Первым свидетельские показания дал командир 8-й армейской дивизии полковник Хоакин Сентено. Он заявил: "8 октября, получив донесение о столкновении с партизанами, о потерях и о том, что в ущелье Эль-Юро захвачены Че Гевара и другие, я в 15 часов направил туда вертолет. 9 октября в 6.30 я прибыл на аэродром в Валье-Гранде для полета в район Игера и затем в Эль-Юро с целью участия в боевых действиях. В этот момент ко мне обратился капитан Феликс Рамос и попросил разрешить сопровождать меня, так как, по его словам, он лично знал Че Гевару, что облегчило бы его опознание и возможный допрос. Когда я прибыл в Игера, то из донесений офицеров 2-го батальона рейнджеров узнал, что в доме местного телеграфиста Идальго находятся 5 раненых партизан, а также захваченные вещмешки, материалы и документы. Так как бой в ущелье Эль-Юро продолжался, я решил направиться туда, не успев ознакомиться с содержанием захваченных документов и материалов... Когда я вернулся в Игера, то во дворе дома телеграфиста Идальго увидел Феликса Рамоса, фотографировавшего записную книжку красного цвета, которая оказалась дневником Че Гевары. Затем в помещении школы в Игера я осмотрел убитых врагов, среди которых находился и Че Гевара. Я захватил дневник Че Гевары, его карабин и на вертолете вернулся в Валье-Гранде. Там я передал дневник главнокомандующему вооруженными силами республики. Позже я узнал, что представители американского посольства направили фотокопии дневника Че президенту республики, главнокомандующему и мне".
Небезынтересны пояснения об упомянутых полковником Сентено лицах. "Капитан боливийской армии", а на деле специальный агент ЦРУ Эдуардо Гонсалес первым узнал о присутствии Че в Боливии. После разгрома партизанского отряда он допрашивал пленников, выдавая себя за врача левых взглядов. Другой агент ЦРУ - Феликс Рамос когда-то видел Че. По свидетельству начальника разведотдела батальона рейнджеров лейтенанта Марио Уэрта, "капитан Рамос вместе с полковником Сентено допрашивал Че Гевару. Позже он остался наедине с Че, чтобы заставить его говорить". Когда тело Че, доставленное на вертолете в Валье-Гранде, было показано журналистам, то пояснения на английском языке давал конвоировавший тело Феликс Рамос. Он же первым сфотографировал и направил в США дневник.
Суд словно специально избрал первым свидетелем полковника Хоакина Сентено. Он - командир самой боеспособной боливийской дивизии, основного действовавшего против партизан соединения - явился непосредственным убийцей Че. Раненного в ноги Че не могли "законно" казнить: эта исключительная мера не предусматривалась боливийской Конституцией. Дело сделали пули, выпущенные из американской автоматической винтовки М-2 унтер-офицером Марио Тераном по приказу полковника Сентено. Он же, первым подтвердивший гибель Че, пытался замести следы убийства. Вначале Сентено заявил, что Че погиб в бою, получив две смертельные раны - в легкое и пах. А через месяц уже утверждал, что, "без сомнения, господин Гевара скончался во время его транспортировки". Хоакину Сентено пожаловали генеральский чин и назначили начальником военной канцелярии президента.
Генерал Хоакин Сентено в 1971 г. стал одним из организаторов правого путча, по его приказу было подвергнуто разрушительному обстрелу здание университета. Став командующим вооруженными силами, генерал возглавил расправу над всеми инакомыслящими. Его имя было настолько скомпрометировано, что генерала предпочли удалить, назначив послом в Париж. Еще одна страница в биографии Сентено - защита нацистских военных преступников, особенно бывшего начальника гестапо в Лионе Клауса Барбье, обосновавшегося в Боливии и заочно приговоренного Францией к смертной казни. Посол Хоакин Сентено был убит в Париже неизвестными лицами.
Наиболее красноречивы признания самого Аргедаса. Уже в первом показании он обнажил суть неприглядных отношений всесильного министра с ЦРУ. За три года до того как Аргедас предстал перед судом, он в качестве заместителя министра внутренних дел привлек пристальный интерес американских спецслужб. Ему обещают пост министра за беспрекословное послушание, но предварительно предлагают пройти проверку на детекторе лжи. Такой аппаратуры не было в американском посольстве в Ла-Пасе, и Аргедаса препровождают в близлежащую Лиму. На заместителя министра внутренних дел обрушивается град вопросов-утверждений: "Вы продолжаете состоять в коммунистической партии? Вы являетесь агентом Москвы или Гаваны?.." Четыре дня длится допрос. Впоследствии Аргедас скажет: "Тогда мне хотелось умереть, я был готов броситься вниз головой с пятого этажа". Те, кто вел допрос, переусердствовали. Имперскому менталитету вообще свойственно пренебрегать таким фактором взрывчатой силы, как уязвленное национальное и человеческое самолюбие населения подконтрольных стран. Но тогда Аргедас не внушал подозрений, он благополучно прошел проверку, ЦРУ санкционировало его назначение министром и вознаградило суммой в 6500 долларов. По признанию Аргедаса, многие боливийские министры получали от ЦРУ регулярные субсидии. Новый министр внутренних дел резко усилил репрессивную политику.
В своих последних показаниях Аргедас сказал:...Из бесед с североамериканскими чиновниками я выяснил, что североамериканское правительство хотело вызвать широкий интерес к содержанию походного дневника майора Эрнесто Гевары, дабы затем дать дневнику собственную версию и внести значительные изменения в оригинал с целью оправдать многостороннюю вооруженную агрессию против Кубы и массовые репрессии внутри страны - то есть была задумана провокация с выпуском фальшивого или далекого от подлинного текста дневника"
Тогда уже было известно, что министр внутренних дел Боливии, движимый раскаянием за причастность к убийству партизанского вожака, анонимно передал кубинцам копию его дневника. Человек явно психически неуравновешенный, министр Аргедас добровольно предстал перед Высшим военным трибуналом страны. После этого , как в воду канул. И вот теперь  этот боливийский дневник, подлинник которого хранится в Ла-Пасе за семью печатями, - всеобщее достояние.
Антропологи торопились: в стране, где за ее короткую историю произошло около двухсот путчей, к власти рвался, правда, на этот раз конституционным путем, бывший диктатор генерал Уго Бансер. Он не позволил бы обнародовать следы преступления. Но до того, как в августе этого года генерал Бансер стал первым экс-диктатором-президентом в Латинской Америке, где последнее поколение военных хунт повсеместно уступило власть гражданским правительствам еще в 80-е годы, эксгумация была завершена. Скелет с биркой Е-2 направили на Кубу, где проживают вдова Че Алейда Марч, его два сына и две дочери и еще дочь от первого брака.
Кубинские власти готовят останкам Че торжественное захоронение. Не случайно именно 8 октября открывается V съезд компартии Кубы. Уже в августе Гавана  была одним сплошным портретом с ликом Че. Все связанные с его пребыванием на Кубе места отмечались обелисками и мемориальными досками. Да что Куба, когда весь мир  до сих пор переживает гевароманию. В Америке и Европе бестселлерами становятся посвященные Че книги. В Аргентине  съемки фильма "Всегда до победы" - этой фразой Че обычно завершал письма и выступления. Зададимся вопросом: почему современники Че в зените его славы, такие выдающиеся фигуры, как Джон Кеннеди , Никита Хрущев, Шарль де Голль ,председатель Мао, команданте Фидель Кастро  являются предметом исследований, но отнюдь не поклонения? И почему вот уже столько лет  миллионы людей, особенно молодежь, только образ Че воспринимают как самый яркий харизматический символ? Ответ на этот  вопрос может дать жизнь и смерть Эрнесто Че Гевары.
                ГЛАВА      ВТОРАЯ
 Жители Аргентины пересыпают испанскую речь обращением "че" - "ну", "эй", - и это словечко впоследствии стало главным именем Эрнесто Че Гевары. Родился он в городе Росарио 14 июня 1928 года первенцем в обедневшей семье, некогда принадлежавшей к старинной земельной аристократии. В жилах Эрнесто текла ирландская, аргентинская и испанская кровь. В роду его матери - отчаянной феминистки, одной из первых в стране автолюбительниц - последний вице-король Перу. Брат его отца - адмирал был аргентинским послом на Кубе, когда племянник сражался в горах. Отец Че - тоже Эрнесто, незадачливый предприниматель, дал всем пятерым детям высшее образование.
В двухлетнем возрасте Эрнесто, которого в семье ласково звали Тэтэ, заболел бронхиальной астмой и эта хворь мучила его всю жизнь. Из-за болезни Тэтэ не ходил в школу, грамоте его обучала мать, и с четырех лет малыш приохотился к чтению. Всю жизнь он был страстным книгочеем, тонким ценителем поэзии. Рисовал акварельными красками, чтил импрессионистов. Любил и точные науки, особенно математику. Был заядлым шахматистом. Закалив тело, играл в футбол, регби, но предпочтение отдавал велоспорту. Пресса впервые упомянуло об Эрнесто, когда он на мопеде проехал 4000 км по Аргентине, позднее крутил педали на дорогах соседних стран.
Эрнесто выбрал профессию врача, стажировался в лепрозориях. Сверстники отзывались о нем как о редкостном по душевным качествам товарище, готовом ближнему отдать последнюю рубаху. Эрнесто никогда не покидало чувство юмора. Вот только в отличие от истых аргентинцев не терпел спиртного и не танцевал. Чтобы помочь семье, работал библиотекарем, нанялся матросом на грузовое судно и посетил многие латиноамериканские страны.
Эрнесто получает диплом врача-хирурга и покидает Аргентину. Судьба забрасывает его в Гватемалу в самый драматический момент истории этого Центральноамериканского государства. Впервые избранное конституционным путем правительство Хакобо Арбенса провело аграрную реформу и национализировало собственность американской банановой монополии "Юнайтед фрут". Правительство было объявлено "коммунистическим", и посол США в Гватемале Джон Перифуа писал в журнале "Тайм": "Соединенные Штаты не могут допустить возникновения советской республики между Техасом и Панамским каналом". В июне 1954 года США организуют интервенцию против Гватемалы и устанавливают там военную диктатуру, одну из самых жестоких на планете. Кстати, менее года назад в этой стране завершилась истребительная гражданская война.
Молодой аргентинец - скорее свидетель, чем участник этих событий. Цон Ли Андерсон, автор недавно изданной в Нью-Йорке книги "Жизнь революционера", писал: "До приезда в Гватемалу Че был антиамериканцем, но также и антикоммунистом, Гватемала сделала его коммунистом". Версия об антикоммунизме Че лжива. Он был убежденным противником социальной несправедливости, но после Гватемалы начинает штудировать марксистскую литературу, а главное - решает посвятить себя делу революции. В традиции освободительного движения Латинской Америки еще со времен борьбы против испанского колониального ига - взаимовыручка патриотов из разных стран, спаянных общностью языка, культуры, судьбы. Латинская Америка - их один общий дом. Да мы сами помним строки еще недавно популярной песни: "Мой адрес не дом и не улица, мой адрес - Советский Союз..."
Из Гватемалы Че переезжает в соседнюю Мексику. В Мехико он уличный фотограф, продавец книг, потом врач. Женится на перуанке Ильде. Тогда же происходит знакомство с кубинскими эмигрантами - Раулем и Фиделем Кастро. Они увлекают его планом освобождения Кубы от американского ставленника Батисты. В лагере под Мехико Че осваивает военное дело. Два месяца проводит в тюрьме и поспевает на борт яхты "Гранма" буквально в момент ее отплытия. Из 82 повстанцев Че - единственный иностранец. После недельного плавания кубинский берег встречает шквальным огнем. Большая часть повстанцев гибнет или попадает в плен. Че ранен. Повстанцы укрываются в горах Сьерро-Маэстры на юго-востоке страны.
Более двух лет длится партизанская страда под водительством Фиделя Кастро. По его словам, образцом для всех был Че - никогда не унывающий (и это несмотря на астму и малярию), всегда готовый прийти на помощь товарищу и добровольно взвалить на себя самую тяжкую ношу. Под его командованием был совершен бросок из главной партизанской базы на запад, в покрытые густыми лесами горные кручи Эскамбрая, очищена от батистовцев провинция Лас-Вильяс. Че первому присвоено звание команданте, или майора, - высшее воинское звание Повстанческой армии.
После победы революции Че руководил экономикой, финансовым делом, возглавлял ответственные дипломатические миссии, был первым из числа кубинских лидеров посетившим Москву. В августе 1961 года участвовал в межамериканском экономическом совещании, проходившем в казино "Сан-Рафаэль" фешенебельного уругвайского курорта Пунти-дель-Эсте. Только что провалилась интервенция на Плайя-Хирон, набирала обороты американская блокада, по команде Вашингтона правители латиноамериканских стран один из другим рвали отношения с Гаваной. Советскому посольству в Уругвае, где я тогда был пресс-атташе, предписали из Москвы оказать содействие миссии Че. Не забыть человека в оливкового цвета походной форме без знаков различия: среднего роста, коренастого, с доверчивым, слегка насмешливым выражением прекрасных глаз, буйной шевелюрой. Че, как никто другой, излучал обаяние.
На обратном кратком пути в Монтевидео на борту самолета местной авиакомпании ПЛУНА Че, раскуривая очередную сигару, с любопытством разглядывал сквозь иллюминатор монотонный пейзаж пампы. "Че, здесь не организуешь геррилью", - то ли шутливо, то ли всерьез произнес команданте. Выступая против абсолютизации опыта кубинской революции, Че писал, что она явилась "одной из форм завоевания власти. Каждая страна и каждая партия внутри своей страны должна искать формы борьбы, которые подсказываются историческим опытом". Столь же некорректно крылатые слова Че о необходимости "многих Вьетнамов" истолковывать как его призыв к мировой войне.
Че ясно понимал роковые последствия военного столкновения между СССР и США и считал, что "много Вьетнамов" позволят дать победоносный бой империализму на его далекой периферии. Характерна озабоченность Че советской инициативой разместить ракеты на Кубе. На днях журнал "Куба интернасиональ" опубликовал воспоминания кубинского политического деятеля Хорхе Рискета о миссии Че в Москву в августе 1962 года. За два месяца до карибского кризиса, поставившего мир на грань ядерной войны, Че спросил Хрущева: "Как поведут себя великие державы, если операция по тайному размещению ракет будет раскрыта?" На это советский лидер, обещавший "запустить американцам в штаны ежа", бездумно ответил: "Пошлем Балтийский флот".
Были ли заблуждения у Че? Да, были. Он свято верил в магическую силу "партизанского очага" в якобы беременной революцией Латинской Америке. Для континента это были худшие годы, когда США вознамерились взять реванш за поражение в борьбе с Кубой. В январе 1964 года американцы потопили в крови выступление патриотов в Панаме. В апреле того же года свергли гражданское правительство в Бразилии и развязали серию путчей в Южной Америке. Наконец, в апреле 1965 года подвергли оккупации Доминиканскую Республику. То была первая за три с лишним десятилетия после провозглашения Франклином Рузвельтом политики "доброго соседа" крупномасштабная интервенция США.
Но сперва Че решил опробовать революционные протенции в Африке. В Конго он пытается помочь якобы преемнику Лумумбы Лорану-Дезире Кабиле сбросить тиранию Мобуту. Сражаться, однако, способен лишь малочисленный кубинский отряд. К слову говоря, развязка наступила только в этом году, когда Кабила свергнул правительство недавно скончавшегося Мобуту. А тогда, через 8 месяцев после неудачного африканского эксперимента, разочарованный Че возвращается на Кубу, чтобы вскоре добровольно покинуть ее под именем Рамона. В прощальном письме родителям Че писал: "Я снова чувствую своими коленями ребра Россинанта, снова я, облачившись в доспехи, пускаюсь в путь. Не поминайте лихом скромного кондотьера ХХ века". А детям в письме завещал: "Будьте всегда способными самым глубоким образом почувствовать любую несправедливость, совершаемую где бы то ни было в мире".
Наиболее созревшей для "партизанского очага" страной Че считал Боливию - самую нищую на континенте, отрезанную от внешнего мира Андами, единственную в Западном полушарии лишенную выхода к морю. 11 месяцев листки впоследствии опубликованного дневника Че заполняются торопливым бисерным почерком. В своих записях Че иногда ироничен, но чаще всего беспощаден к себе, к своим подчиненным. Ведь среди них оказались и авантюристы, и трусы, и дезертиры, и предатели. А вокруг - чужая для Че сторона, забитая и непроницаемая крестьянская масса, идущие по следам отряда Рамона каратели.
Документы свидетельствуют, что Вашингтон знал о подготовке "партизанского очага" еще до того, как боливийские власти получили первые сведения о действиях Че. План ликвидации его отряда под кодовым названием "операция Синтия" утверждают президент Джонсон и директор ЦРУ Хелмс. Организуется воздушный мост Панама - боливийская провинция Санта-Крус для переброски "зеленых беретов". За сутки до пленения майора Рамона "Нью-Йорк таймс" опубликовала репортаж, озаглавив его "Последний бой Че".
В наш прагматический век, в эпоху отката революций и даже их демонизации многие расценивают жизнь Че как опасную для подражания авантюру, в лучшем случае - донкихотство. Но очень многие думают иначе. Для них Че - некий моральный камертон, рыцарь без страха и упрека.
                ГЛАВА     ТРЕТЬЯ
 Ла-Пас достал из хранилищ Центрального банка последние дневники Че Гевары.
Такими записи Че еще не приходилось видеть. С его подчеркиваниями, обведенными словами, цифрами на полях, картами, нарисованными от руки, его сокращениями, исправлениями и сомнениями.
После открытия желтого конверта с надписью «Государственная тайна», который боливийский Центробанк хранил в бронированных хранилищах с 1986 года, на свет появились две тетради на кольцах (одна красная, вторая зеленая), блокнот для заметок и несколько поблекших черно-белых фото. Наследие повстанца, романтика и астматика, который хотел экспортировать в свои Анды мечту о Revoluci'on, расстрелянный 9 октября 1967 года в затерянном селении Ля Игэра «рейнджерами», прошедшими подготовку в США. Содержимое конверта, извлеченное из рюкзака Эрнесто Гевары военными, тайно скопированное и направленное на Кубу, загадочным образом исчезло, чтобы потом появиться на лондонском аукционе. 20 лет назад все было возвращено в Ла-Пас, и вот теперь все материалы будут опубликованы в их нынешнем виде: дневники Че в Боливии, отсканированные и воспроизведенные, начиная с 10 октября этого года будут распространяться в тысячах экземпляров. «Впервые публика увидит рукописный текст», — поясняет министр культуры Боливии Пабло Гроу. Новизна заключается в государственной тайне и в сканере. Потому что большая часть дневниковых записей уже известна: они были впервые опубликованы в 1968 году издательством Feltrinelli и выдержали 39 изданий. Но у нас то с вами, читатель, все будет по-другому. Как? Позже узнаете. Первые записи датированы 7 ноября 1966 года. «Сегодня начинается новая фаза. Мы пришли под покровом ночи. Путешествие было вполне нормальным. После того как мы вошли, определенным образом переодетые, в Кочабабму, Пачуго и я вошли в контакт и в течение двух дней разъезжали на джипе с двумя…»
Последняя запись относится к 7 октября: «Сегодня исполняется 11 месяцев с начала восстания, без осложнений, идиллически: до 12:30, когда старуха, пасшая коз, вошла в ущелье, где мы стояли лагерем, и нам пришлось ее задержать… Мы ушли оттуда в 17:00, когда луна была еще очень маленькой, переход был довольно трудным. В 2 часа мы остановились, чтобы отдохнуть, потому что уже не имело смысла идти дальше. Чино становится настоящим занудой, когда приходится идти ночью…»
Эрнесто Че Гевара писал обо всем: старуха с козами, ущелье, «картофельное поле», «лысая гора». Погода была иногда неблагоприятной: «День начался с дождя, люди стали нервничать, и я первый». Еда была скудной: полента и какие-то «грызуны»: «Многие из нас сожгли за собой корабли и съели за завтраком всю кукурузу». Болезни и препятствия: «17 сентября, стоматологический день: я вырывал зубы у Артуро и Чапако». Он высказывает мнения, порой безжалостные: «Чино (Хуан Пабло Чанг, руководитель перуанской освободительной армии), не умеет передвигаться ночью; у Маркоса отвратительный характер, Пачо иногда бывает наглым».
«Ежедневный и тщательно заполненный журнал: Че был графоманом, — говорит мексиканский писатель Пако Игнасио Таибо, — он постоянно писал и переписывал свои дневники, беспрестанно». А Таибо их читал и перечитывал. Чтобы восстановить биографию Че и чтобы подготовить его жизнеописание к печати. «Вряд ли из новой публикации боливийских дневников получится что-то трансцендентальное, — поясняет он. — Единственными неизданными дневниками остаются записи, сделанные в самые важные годы, когда он был в министерстве промышленности и относящиеся к периоду пребывания в Праге». Это единственные дневники, в которых содержатся какие-то секреты. «Они хранятся у вдовы на Кубе, и только она может решить, стоит ли их публиковать и когда их публиковать».
Почему она не сделала этого до сих пор? «Че писал эти дневники не для того, чтобы их издавали, — продолжает писатель. — Его записи полны оценок и замечаний, порой нелицеприятных. Вне всякого сомнения, они касаются людей, которые еще живы. Тот же Гевара в одном из конголезских дневников написал, что его записи не подлежат публикации. По меньшей мере, не в скором будущем. Но рано или поздно настанет время и для последних неизданных документов».

7 ноября 1966 года.

-Тебе ничего не надо наклеивать, только одеться по-другому, а мне борода с усами не помешает.
-Пачунго, твоя растительность завяла на ярком солнце, поэтому клей, не стесняйся!- Гевара надел темные очки и пончо.- Мы едем в Кочабамбу, с жителями попусту не треплись ни о чем.  Осмотримся, может, и остановимся на время под видом покупки земли или поиска работы.  Отвечай медленно и односложно , как  усталый виаханте   и наблюдай за мной. Если, что-то не понравится, сразу мне говори об этом, не медли.
Дорога была из рук вон плохая, они растряслись так, что , казалось, мозги никогда уже не встанут на место. Приехали поздно вечером. Проводник показал на свободный дом. Из него вышла не приветливая старуха и попросила  сигарет.
- У вас , наверное, хорошие есть?
-Нет, мой друг не курит, а у меня только сигары.-  Доброжелательно отвечал Че.
-Вы не здешние, я погляжу. Но, вы не думайте, я не одна , у меня сын Алехандро, кулаком бутылки в пыль расшибает!- Старуха поправила на себе ветхие тряпки.- А вы смазливый !
- Ну, что вы. Можно у вас заночевать?
-Зачем у меня? Тут в пол- километра заброшенная хижина есть, так я с вас только горстку сигар возьму и глоток рома, по рукам?
Через час в заброшенной  хижине собрались все члены партизанского движения Че .Они оставляли авто далеко за ранчо, имитируя поломки и другие проблемы, а сами добирались до места пешком.
По деревне уже кто-то пустил слух , что приехали наркодиллеры налаживать производство кокаина, одного из спутников Че окрестили ни за что ни про что «химиком». Дисциплина продолжала хромать, в следующую  из поездок один из джипов по вине водителя чуть не свалился в пропасть. Автомашину пришлось бросить, До ранчо добирались пешком более 20 километров.
Приток пополнения в отряды порой ограничивался не только нехваткой оружия, но и действиями самих партизан, иной раз не слишком хорошо обращавшихся с местными жителями.
Случаи мародерства со стороны партизан зафиксированы во многих документах. Так, командир  одного из подразделений в итоговом донесении рассказал о неприглядных событиях:
«В то время на территории  не было ни одного гарнизона противника, и партизаны чувствовали себя очень развязно, начали бездействовать, заниматься  пьянством и мародерством… А самое главное то, что отдельные командиры партизанских отрядов не занимались боевыми делами, а отсиживались».
За все это они и поплатились:
«Так, например, командир партизанской группы Хорхе был снят с должности… и переведен в рядовые… Особым отделом были вскрыты две группы в партизанском отряде, где командиром был Спантэ, комиссаром Изох, которые имели цель уничтожить руководство отряда и перейти в другие отряды. Это было вызвано тем, что командование занималось пьянкой, самоснабжением и не проводило боевых операций. Тех партизан, которые выступали на собраниях с критикой командования, сажали под арест. Об этом случае было доложено Эрнесто.
»..
Люди в партизанских отрядах попадались самые разные, в том числе с весьма темным прошлым или успевшие запятнать себя уголовными преступлениями . Склоки между командирами, бессудные расстрелы, дутые дела о шпионаже были обычным явлением.
-Биготес, Альгараньяс , вам необходимо вернуться к джипу и вытащить его, сумеете?
-Я с удовольствием уйду из этого места! – Альгараньяс беспрестанно чесался.-  Эти ягуасас просто волки! На мне скоро не будет ни одного места , куда бы они меня не укусили!
-Ведите себя осторожно, без надобности ни с кем не общайтесь. Мы ждем вторую группу, тогда будет спокойнее.
Сильный  вечерний ливень заставил оставшуюся группу переместиться на ранчо.