Солнце и люди

Мы солнцу все безмерно надоели
Больной обидой и дурной тоской.
О, как нелепы люди в своем теле,
Несущие его вразрез с душой.

Зачем нам хочется бежать и падать с крыши?
Зачем удары другу по лицу?
Мы не хотим, не можем даже слышать
Свои же мысли и свою мольбу.

На страже у истерзанной мечты.

Зачем мы так трусливы, так тщедушны,
Когда за пазухой стучит и бьется ритм?
И ночью пред грозою, самой душной
В молитве сбивчивой мы просим мир.

Когда его давно к ногам швырнули.

Зачем мы слепы? Ну, зачем, зачем?
И голоса не хватит закричать...
Домой опять вернулись мы ни с чем
И бросились в отчаянье в кровать.

Проснулись, вылились и сбились кучей
В вагоне птичьей ветки, как скворцы:
Себя до вечера мы будем мучить
Досадой, что все в мире подлецы.

И тот, и ближний твой сосед по клетке.

Мне хочется стереть и смазать краски!
Так жажду я несбыточных затей,
Когда падут в ненужности все маски,
И в пыльной комнате вдруг станет посветлей...

Ну, почему же гаснут ваши чувства,
Обменные злословием чужим?
А по ночам вам кажется, как пусто,
Как скучен мир, и всеми я гоним.

Не узнанный никем и неоткрытый...

Им не понять моих высоких истин,
Им не узнать всей боли...
Черта-с два!
Впиваясь взглядом в тех, кто очень близко,
Мы видим судьбы, жесты, города.

И жителей и памятные даты.
И что же? Тишина звенит в ответ.
Да знать, попроще-то считаться с фактом,
Что этой мысли не было и нет.

А мы согнулись в тяжести жестокой
И тащим свой несметный груз
Сквозь ад и пламя в рай такой далекий,
Не видим в рукавах заветный туз.

Глупцы...Глупее нет того на свете,
Кто в жизни всякий смысл потерял.
Не говорят, но знают даже дети
О том, что каждый время воровал.

Лишь думая о том, что все иссякнет...

Мы солнцу все безмерно надоели
Больной обидой и дурной тоской.
О, как нелепы люди в своем теле,
Несущие его вразрез с душой.