Изгнание

Этих улиц я больше не знаю;
Этих улиц – я не узнаю.
Красным – выстланное изгнание;
Власть – отребию-октябрю!

Иссохшие реки. Иссохшие старцы.
По южной границе – солнце:
Расплавленным оком течёт
Сквозь бойницы.
А принцу приснится оставленный Север;
Болотных чертогов – безумие очертаний.
Из выцветшей книги закладкою выпадет
Клевер. И вспомнится: дом, рощ пожар,
Лупинарий…
Под кровом волчицы – блудницы. Их
Ветхозаветных имён череду забывая,
Оставь только сырость имперской столицы
И тени ушедших, сожженное знамя…

Здесь улиц изгибы я не различаю;
Дорог разветвления – не различу.
А свежий сорвавшийся: бледен, отчаян;
И вера – на откуп: огню и мечу…

Кричи! Стало коло луны над проливом!
В горящее здание – путь мой домой.
Останусь – увядшею ветвью Пальмиры
Вернусь – дым пожарищ вдыхать над Москвой.

Уж улиц брусчатых – я не различаю.
Проспекты запутаны лентой в судьбу.
Красным – выстлано мне изгнание
Властью, отданной октябрю…