моё выступление на генеральной ассамблее

В 92-м году, работая на большом комбинате, я сдавал в Луганске кандидатский минимум.

Год как запретили КПСС, полгода как распался Союз, все ещё называли город Ворошиловградом – по старинке, хотя переименовали его ещё в Союзе.

С горем пополам я сдал иностранный.
 
Перед экзаменом по философии была консультация на кафедре.

Там молодой доцент объяснил, что сдавать мы будем марксистско-ленинскую философию, потому что другой пока нет.

Я по диагонали пробежал учебник, считая себя в материале.

Экзамен принимал пожилой профессор. Я доложил по билету, уже не помню насколько толково.

Профессор меня пару раз поправил и зарезал. Сказал, что я не готов.

Спорить я не стал, но дождался его после экзамена и попросил прокомментировать.

Профессор сказал, что я докладывал в целом верно, но так, будто марксистко-ленинская философия это часть моего мировоззрения, а данный подход устарел.

Получалось, что марксистко-ленинскую философию теперь нужно докладывать таким же образом как философию Платона или Канта, например – отстранённо и с долей высокомерия: «В древности люди имели следующие взгляды, которые не потеряли актуальности, но представляют скорее исторический интерес».

А я привык, что главное на экзамене по философии это демонстрация своих убеждений в правильности марксистко-ленинских идей.

Через год я сдал философию, уже не марксистко-ленинскую, другому профессору и стал оформлять диссертацию, потому что стержень её был готов.

Решили, что работа была из области экономико-математического моделирования транспортных процессов, но науки считались техническими – учёный совет был при кафедре транспорта.

В СССР введение начинали словами: «В Программе экономического развития, утверждённой на ХIV съезде КПСС, особое внимание уделено…».

Римские цифры в первой строке указывали на то, что автор принял надёжную точку отсчёта для своей диссертации.

В 93-м году было непонятно, как начинать.

Я написал: «Задачи построения капитализма в Украине требуют всестороннего анализа факторов…»

Это не понравилось. Кто ставит задачи? Почему капитализм?

Я написал: «Новые условия хозяйствования должны опираться на глубокий анализ…».

Это тоже смущало – если условия новые, то кто их обновил, кому должны?

Решили так: «Курс на ускоренное развитие Украины в современных условиях требует научного анализа и обоснования…».

Заведующему кафедры показалось, что в работе мало математических формул.

Формулы мне вообще были не нужны – всё считал компьютер, а записывать алгоритмы в виде формул я не умел.

Я пошёл на кафедру кибернетики, где профессор написал мне десяток длинных формул, половину из которых я не понимал.

Я перенёс формулы в текст.

Моя работа содержала всего одну, как мне казалось, новую идею, для изложения которой достаточно было трёх листиков бумаги.

А нужно было 200 страниц со списком литературы в 100 наименований.

Ничем, кроме справочника по элементарной математике для средней школы я не пользовался.

Постепенно эти проблемы были решены. Работа была заполнена водой.
 
Моя идея стала казаться ненужным островом в океане и перекочевала из основного текста в приложение номер 3. Мне порекомендовали вообще не упоминать о ней на защите.

Получилось, что целью моделирования является построение модели, а результатом моделирования – модель.

Я махнул рукой на свою идею и сделал всё, как требовалось.

Моя идея до сих пор кажется мне любопытной.

Я пытался понять, насколько она нова, но никого, кроме меня это не интересовало.

Для проверки новизны я выписывал по межбиблиотечному обмену книги зарубежных авторов, которые приходили по почте из Москвы в заводскую техническую библиотеку – другого способа приобщиться к всемирному разуму тогда в провинции не было.

Это были учебники и сборники из США, переводные и в оригинале. Насколько мне удалось понять, никто не делал подобных расчётов.

Моя идея состояла в следующем.

Работая на комбинате в железнодорожной службе, я заметил, что интенсивность транспортной системы и её перерабатывающая способность находятся в странной зависимости.

При некоторых значениях скорости обслуживания система начинала давать сбои, образовывались очереди – система задыхалась.

Но, переступив порог, система вновь приходила в себя и её эффективность начинала расти с ростом мощности.

Это было похоже на бегуна на длинную дистанцию, который задыхаясь, отдыхал на ходу, переходя на шаг, а затем вновь ускорялся.

Ничто железное и чугунное внутри системы не указывало на возможность такого поведения.

Человеческий фактор – решил я и пытался измерить его влияние для данного комбината.

Примерно через месяц расчётов на крохотном персональном компьютере у меня появились кое-какие точные параметры. Заместитель директора разрешил мне переписать инструкцию старшего диспетчера.

Суть была в том, чтобы заранее предвидеть момент усталости системы и сознательно не увеличивать скорость переработки сырья, чтобы пройти порог усталости на низких оборотах.

Но премия рабочих зависела от объёма переработки, а негативные последствия наступали в следующей смене.

Пришлось изменить систему премирования.

За три месяца работы по новой инструкции удалось сэкономить приличную сумму в новых украинских карбованцах.

Правда, рассчитать эту сумму мог единственный человек – я сам, что было как-то неловко.

Отдел труда и заработной платы смотрел на меня, как на ловкого мошенника, а диспетчерский персонал тихо ненавидел, считая, что из-за меня стали меньше платить.

Антагонизм длился недолго. Началась дикая инфляция, и люди не успевали считать деньги.

Через год Украина приняла новое законодательство, что требовало изменить мои расчёты, чего я не сделал.

Вернулись к старой инструкции…

Когда наша планета начинает задыхаться в попытке ускорения, я вспоминаю свои расчёты в украинских карбованцах на полях марксизма-ленинизма.

«Курс на ускоренное развитие человечества в современных условиях требует научного анализа и обоснования».