Цепляет старый образ

Миновало достаточно. Не отпускают грехи.
По привычке, возвращаясь домой, выпиваю бокал.
Поздний вечер. Огни фонарей. Голоса вдали...
Забвение стало моим лекарством от сердечных ран.

И будто явью проступает предо мною каждый раз,
Боль молчаливых моих воспоминаний,
Тоска и горечь утраты. Её решительный отказ,
И выплеск наружу копившихся потаенных желаний.

В тот вечер мне не было покоя в старом доме,
Все близкие, которые могли остановить - ушли,
Затуманился рассудок в алкогольной истоме,
И мои руки, зная цель, легко средство нашли.

Я помню две встречи с ней. Их было с лихвой,
Для обычного подростка, обделенного в детстве.
Тихая, спокойная, почти слившаяся с толпой
Но её красота послужила причиной бедствий...

Мои грёзы о ней были чистейшим капризом
От платонической нежности и желанной теплоты,
До нашего совместного, последнего шага с карниза,
И кровавого финала извращенной мечты...

Но безумие моё уже пылало в предвкушении,
Того, что боль остановит этот замкнутый круг,
И мы в последнем предсмертном наслаждении,
Сольёмся в агонии, сохранив нетронутым дух

Я ничего не жаждал, кроме первозданной чистоты,
И в образе твоём - палитры детских красок,
Чтоб ты пылала гением. И пленник этой красоты
Мог только наблюдать тебя, за карнавалом масок.

Холодна, непреступна, - тем сильнее пленила
Всего больше желал, чтобы и оставалась такой,
И никогда своим принципам не изменила
Но боялся, что сорвешься, оказавшись одной

Блеск ножа. Перекошенный в ужасе лик,
Холодеющими руками цепляешься за мои плечи,
"За что это всё?" - слышу последний всхлип
"Мы скоро встретимся." - с улыбкой ей отвечу..."