Смутное время войны

   Эта история показалась мне настолько маловероятной, что с трудом в неё верилось, слушая от главного рассказчика Сергея Ивановича, сосланного на Север за то, что якобы сотрудничал с немцами и полицаями, а по его уверениям он общался с ними ради спасения людей, в том числе евреек и цыганок.
  До войны Сергей жил, как и многие его сверстники. Весной чуть не бегом спешил
за отцом садить картошку под плуг. Потом мать встретила свою первую любовь, а
Сергей остался с отцом. Отец вскоре привёл мачеху, а потом его взяли в армию. Война началась неожиданно. От отца пришло несколько писем, как накатился фронт.
Из-за озёр и болот в их местах лини фронта не было. Проходили отступавшие наши части, ненадолго задерживаясь в деревнях для отдыха и пополнения продуктов. Возникали скоропалительные романы офицеров и солдат с одинокими женщинами.
  Один раз ввалилась с солдатом соседка Глаша.
 - Серёжа, можно мы у тебя, а то у нас тесно?
Сергей видел с печи при лунном свете, как сначала они возились под одеялом, потом одеяло было сдвинуто в сторону и белели раздвинуты ноги Глаши и слышалось
горячее дыхание . Вскоре солдат ушёл.
 - А я ещё , Сережа посплю,-сказала Глаша,- а ты иди ко мне, на печи поди жёстко. Не стесняйся, ведь говорят пробовал с мачехой.
  - Да мачеха эвакуировалась, а я лишь несколько раз мыл ей в бане спину.
  - Только ли мыл?- шептала Глаша, прижимаясь горячим телом,- показывай, чему
научился?
    Особо горячих ласок и страсти между ними в ту ночь не было, но потом ещё
несколько раз Глаша приходила по ночам.
   Отец и мачеха научили Сергея из старого варенья и брюквы, с добавлением солода делать самогон, иногда больше похожий на брашку. Отправляясь с хутора в
деревню, Сергей взял с собой на всякий случай две бутылки.
   В редеющем тумане он разглядел, как два полицая вели двух девушек, по кудрявым волосам судя, вероятно еврейку и цыганку. Одна девушка была в теле ,
а цыганка совсем юная и худенькая. Одного из мужиков Сергей узнал, учились вместе в школе.
  - Здорово, мужики.  С тобой, Коля, считай со школы не видались. Отдайте мне девок, в хозяйстве помогут в сенокос .
  - Да ты что?! За укрывательство евреев и цыган...
  - Да кто вас в тумане видел? Меняю на бутылку самогона.
  - Ну, разве что цыганку,- в нерешительности сказал Николай.
   Полицаи сели на бревно у тропинки и по очереди отпили из бутылки.
  - А давайте и вторую, она больше на хохлушку похожа, чем на еврейку. В крайнем
случае скажете, что побегла вон в то болото и утопла.
   Мужики немного поговорили, поспорили между собой, а потом Николай махнул
рукой и сказал: "Забирай, может и обойдётся".
   Когда расстояние между ними увеличилось, Сергей услышал, как второй полицай
спрашивал у Николая:"А ты хорошо его знаешь?"
  - Да учились вместе, на вечерках бывали.
  - А из какой он деревни? Если вдруг придётся, хоть цыганку найдём.
  - Вдруг и не вспомнишь, из какой; да ты про цыганку забудь, никто не узнает,
а еврейка утопла в болоте и всё.
   Одна из девушек обняла и поцеловала Сергея, когда они после пробежки перешли
на шаг: "Ты мою жизнь спас, я тебе обязана. Я и правда по матери хохлушка, отец был еврей, я его плохо помню. Я тебя  за твоё добро любить буду".
   Когда они пришли в хутор, Сергей провёл осторожно задами до бани и сказал, чтобы они пока в бане побыли, пока не стемнеет.
   Когда он принёс им хлеба, в бане было уже тепло и девушки не стыдились перед
спасителем своей наготы.
  - А мы вот немного помылись, подогрев воды. И ты ополоснись . Сергей разделся
и ополоснулся, пока они с жадностью ели горбушку хлеба, разломив пополам. Потом
Соня обняла Сергея и стала его целовать и  ласкать, прогнула спину и сказала; "Люби меня , сколько хочешь" . Потом они сидели на полке и цыганка про-
шептала: "Ты не смотри, что мне немного лет, у нас цыганки 12 лет замуж выходят. А ты рискуешь из за нас. Я тебя тоже хочу благодарить". У ней было русское имя Лина и Сергей сначала осторожно и как бы не хотя, а потом поддаваясь
её ласкам, нежности, показалось даже воздействию, сделал её женщиной. Вечером
они перешли в избу.
 - Если что вдруг,- прячьтесь на полатях, за печью, в крайнем случае в подполье.
  Когда был туман, они выходили из дому в лес. Собирали грибы, ягоды, хворост
для печи. Сергей показал им тропку по краю болота до сеновала на всякий случай.
Около сеновала он покосил траву и когда высохла, сгрёб и сносил в сеновал. Часть
скошенной травы в огороде и около дома сложил во двор между стеной и хлевом с козой. Сказал, что и здесь можно прятаться, если что. Лина уговорила его попробовать прямо в сене любить друг друга и они заснули , укрывшись старым пальто. Разбудила их Соня: "Там кто-то стучится- сказала испуганным голосом."Они
зарылись обе в сено.
  Когда Сергей открыл двери, на крыльце стояла Глаша.
  - Я соскучилась по тебе. У нас ребёночек будет.
  - Да может это от солдата,- сказал Сергей,- но спорить не стал и пропустил её
в избу. Когда она стала его обнимать и целовать, пришлось сдаться, чтобы не вызывать подозрение у неё. Потом он её выпроводил , сославшись на усталость.
  Его жилички, не ревнуя одна к другой, ревновали его к соседке:
  - Чем она нас лучше, чем слаще!?
  Сергей уверял, что он любит их больше, но если Глашу не уважит, то она может что-то заподозрить, что у него ещё женщина есть.
   Осенью Сергей не рискнул, чтобы они помогали ему копать картошку, выкопал и сносил в подполье всё сам.
   Поздней осенью пришли две девицы из деревни с корзинкой яиц и стали уговаривать Сергея переспать с ними, своими одноклассницами, чтобы они смогли
забеременеть от него, беременных не угоняют на работу в Германию. Только на
третьи сутки они ,наконец ушли. В это время Сергей ходил кормить козу и доить и
тайком кормил Соню и Лину, которые дико взревновали его. После две ночи они готовы были заласкать и любить его до изнеможения.
  Соня даже забоялась, что девки переманят его в деревню и он бросит их на произвол судьбы. Девицы ещё дважды приходили к нему.
  Зима прошла более спокойно . Глаша родила и больше пока не надоедала ему.
Сергея больше беспокоило, когда в марте Соня призналась, что беременна от него.
Садить картошку Сергею пришлось приглашать Глашу и он сказал своим жиличкам,
чтобы в избе их не было, чтобы в окна Глаша не могла увидеть и она в любое время
может зайти в избу. Она и зашла к вечеру.
 - Спину натрудила с твоей картошкой, теперь лечи!- разлеглась она на постели.
 После этого приходила еще несколько раз поздними вечерами, хорошо, что на ночь
не оставалась.
   В июне, когда они ходили за земляникой, Сергей заметил, как выпирает живот у
Сони да и Лина призналась, что забрюхатела. Сергей больше всего переживал из-за
того, что маленьких детей не спрячешь. А тут ещё в деревне была облава на партизан и перестрелка в соседнем хуторе. Лину в пальто он отправил в подполье,
а Соня с животом не пролезла бы, даже не пытались. Она спряталась в сене во дворе, которого стало меньше, но Сергей навешал в два ряда берёзовые и осиновые
веники.
  Однажды в избу вошёл бородатый мужик и Сергей не сразу признал отца. Оказалось, он был в окружении, выбирался, жил с одной женщиной, которая выдавала его за своего мужа, схожесть была, а муж женщины был выслан за то, что остался единоличником ,не вступил в колхоз. Он и в самом деле вернулся. Но обошлось всё потому, что мужик был слишком усталый, исхудалый, какой-то отрешённый. Вот отец и подался домой, добрался с приключениями. Один полицай его сграбастал,но сестра полицая вымолила, что не может жить без мужика и Афанасий- отец Сергея жил с ней. Когда он узнал, кого прячет Сергей, не на шутку испугался.
 - Ну, сын, жаль мне тебя, по лезвию ножа ходишь, - я , пожалуй вернусь к своей
бабе, там безопаснее. С ними меня даже не знакомь, я натерпелся от евреев большевиков в гражданскую.
 - Да она наполовину только, мать у неё хохлушка.
  Но отец ушёл, обняв сына и сказав на прощанье:
  - На меня не обижайся, жизнь она всего дороже. Да, если фронт повернётся и
возвратится жена, в смысле твоя мачеха, ты обо мне ничего не знаешь.
  Когда Соня родила девочку, а Лина -мальчика, конечно не укрылись дети от Глаши, которая опять была беременна, теперь уж точно от него.
  - Ох, троежёнец! - только и сказала Глаша, - но и от меня теперь не отвертишься!
   Линии фронта опять не было , но , когда взяли полицаев, Николай, пытаясь
оправдаться, сказал, что он не в чём не виноват, что, можно сказать, спас еврейку и цыганку, передав Сергею. К Сергею приходили, видели матерей с детьми
и вроде без претензий к нему. А Николаю дали какой-то срок. Потом заподозрили
в связи с полицаями Афанасия, поскольку жил с сестрой полицая. Безо всякой аргументации вместе с отцом сослали на Север и Сергея. Обе жены, как и жена отца
поехали с ним, но в голод 1946- 47 годов еле выжили и после этого Соня нашла ро-
дных, а Лина пристала к цыганскому табору. Отец с сыном завербовались в лесопункт, стали передовиками, ссылку сократили, а потом и вообще реабилитировали. И отец стал уговаривать Сергея вернуться на родину. Хутор свой
они едва узнали, дом пришлось ремонтировать, дворище наполовину заросло. Сергей
пожил с Глашей, но та часто напоминала ему про спасённых им. Как-то, придя в магазин , Сергей столкнулся с молодыми женщинами, которые бросились к нему обниматься. Оказалось, что одна родила от него дочь, другая сына и считали, что
он спас их от того, что их хотели отправить в Германию на работы. Сергей пожил и с той и с другой, но хотя они были между собой двоюродные сёстры, мужика поделить не могли да и жизнь в колхозе была бедной. С одной из сестёр Катей Сергей вернулся на Север в лесопункт, работал до его закрытия, а потом купил
дом в деревне, где мы с ним и встретились. Старший сын закончил техникум и работал в этом колхозе механиком, а две, родившиеся уже на Севере дочери, жили
с родителями и учились тогда в старших классах школы. Приезжала дочь от Сони,
гостила летом целый месяц. А с цыганской почтой никаких весей не приходило.