***

Мужская «смекалка»

– Айша, ай Айша, ты дома? – крикнула Валентина Петровна, заглядывая к соседке через забор.

– А куда же я денусь – ответила ей Айша, рассыпая курам зерно. – Цыпа, цыпа, цыпа… С самой зари на ногах. Корову подоила, корм задала, стойло почистила. Вчера вечером тесто поставила. Хлеба дома ни крошки. Сейчас хлеб буду печь. Работы – непочатый край…

– А твой где, чего не помогает?

– Не спрашивай, Петровна. – Высыпав остатки зерна, Айша подошла к забору и зашептала, – дома он. Теперь всю неделю носа на улицу не высунет и мне строго-настрого запретил о своем сраме рассказывать…

Большие глаза Валентины Петровны от любопытства округлились еще больше.

- Что случилось?

– Обещай, что никому не расскажешь!

– Вот те крест! Да провалиться мне на этом месте, если я раскрою секрет, – поклялась Валентина Петровна.

В клятву соседки Айша, конечно, не поверила, но женская сущность – поделиться наболевшим – оказалась сильнее.

– Вчера вечером я ужин готовила, тестом занималась, а тут время подошло корову доить. Я зашиваюсь, а муж сидит, телевизор смотрит. Я ему говорю: «Асан, ты бы хоть корову подоил. Телевизор от тебя никуда не убежит». Поворчал он немного, взял ведро и пошел в сарай. Я уже все дела переделала, а его нет. Заснул он там что ли, подумала я, или опять с твоим Иваном языком зацепился. Пошла искать. На улице его нет. Смотрю, возле сарая сидит Асан, снегом утирается, а рядом ведро валяется, молоко разлито. Я к нему, спрашиваю, что случилось, а он мычит да на корову показывает. Посмотрела я – и смех, и грех. Оказывается, корова все время хвостом махала, так мой благоверный до чего додумался: там кукуруза в мешке оставалась, так он взял этот мешок и привязал ей на хвост. А корова и с мешком умудрилась мотнуть хвостом да попала ему по лицу. У Асана не лицо, а сплошной синяк. Всю жизнь в селе прожить и надо же – до такой глупости додуматься. Срам-то какой. Ты уж, Петровна, не рассказывай никому, люди смеяться будут.

– Не расскажу, – еще раз пообещала Валентина Петровна – и почувствовала легкий зуд на кончике языка. Чтобы скрыть его, она спросила:

– Дочери твоей не видно. В университете что ли?

– Да нет. Сессия закончилась. Нури все экзамены на «пятерки» сдала. Устала бедняжка, похудела, побледнела. Ее подруга в гости пригласила. Уехала в Талас еще два дня назад. Пусть отдохнет.

– А-а-а, – протянула Валентина Петровна. – А ты не боишься, что ее там украдут?

– Типун тебе на язык, Петровна. Что ты такое говоришь? Молода еще девочка, да и учебу закончить надо. – Разговор не понравился Айше.

– А тебе чего надо, ты по делу или как?

– Я вчера письмо от сына получила. Пишет, что служат они с твоим Болотом хорошо. Спецзадание выполнили, начальник военной части им благодарность объявил…

– Да знаю, я, – отмахнулась Айша. – Звонил мне мой сыночек. Ты счастливая. Твой сын из армии письма шлет, а мой ленивый. Ему легче позвонить, чем написать. Письма – это хорошо. Я бы тоже хотела от сына их получать. Вот, например, письма моего Асана, которые он мне из армии писал, до сих пор храню: «Айша, цветочек мой, любовь всей моей жизни, дождись меня, я тебя на руках носить буду…». А на руках только из загса вынес. Знала бы про корову, ни за что бы замуж за него не пошла…

– Да ладно, соседка. Хорошая вы пара. Детей вон каких хороших вырастили. Дочка в университете учится, сын в армии служит, на хорошем счету. То, что сын не пишет, сейчас время другое. Позвонил и то ладно, тоже весточка. Жив, здоров, и слава Богу! Я вот о чем тебе хочу сказать. В магазин мандарины привезли, иранские, без косточек. Я два килограмма купила. Наши дети росли вместе. Служат в одной части. Давай им посылку отправим.

– Это ты хорошо придумала. Пусть и наши мужья примут в этом участие. Ящик сколотят.

Что твой Иван сейчас делает? Я своего позову…

– Хомяком занимается…

 

«День сурка» по-кыргызски

– Кем? – Не поняла Айша, – каким хомяком? Тебе что, хозяйства не хватает, так ты еще и домашних питомцев завела?

– Не я. Ты никому не расскажешь?

– Клянусь Аллахом! Пусть у меня язык отсохнет, – поклялась Айша в предвкушении услышать тайну соседки.

– Ты фильм «День сурка» смотрела?

– Да. Хорошее кино. Причем тут фильм?

– Мой Иван свихнулся. Посмотрел его, потом, ни слова не говоря, поехал в город и привез хомяка. Я у него спрашиваю: «Зачем нам хомяк?» А он отвечает: «Надоела мне зима и снег. Посмотрю на тень хомяка и скажу тебе, когда к нам весна придет».

– Это ты по фильму, что ли? На календарь посмотри. Весна начинается 1 марта. А в кино был сурок, а не хомяк.

– Я весь город объехал. Нет в зоомагазинах сурков, одни хомяки да морские свинки. Мне хомяк больше понравился. Вот я его и купил.

Сейчас Иван с хомяком возится. Посадил его в скворечник, который недавно смастерил, и периодически выпускает. Смотрит на его тень и не перевернется ли хомяк. А скажи, пожалуйста, какая может быть тень у этого маленького пушистого комочка? Да и не переворачиваются хомяки, что они, собаки что ли? Идиота кусок, – в сердцах выругалась Валентина Петровна.

Забыв глупость своего мужа, Айша весело смеялась. Но совсем было не до смеха ее соседке.

– Так как насчет посылки? – напомнила та ей.

– Да нет проблем. Давай отправим. Сегодня же напеку боорсоков.

На этом соседки расстались.

 

Мандарины с сюрпризом

Через пару часов все село знало и про корову, и про хомяка. Мужчины с математическим складом ума привязывали к хвостам коров тяжести и высчитывали амплитуду колебания, траекторию движения хвоста и силу удара. Другие из-за отсутствия хомяков и сурков проводили эксперименты на собаках: загоняли бедных животных в будки, потом выпускали их и старались разглядеть тень, чтобы узнать, скоро ли будет весна. А ничего не подозревающие герои дня сколачивали в сарае посылочный ящик.

– У меня есть идея, – сказал Иван. – Скоро у наших детей дни рождения. Родились они почти одновременно. В армии с этим делом напряженка. – Он стукнул пальцем по кадыку. – Давай сделаем сыновьям сюрприз, – и он зашептал на ухо Асану. – Только женщинам об этом не говори, – предупредил он, – им это не понравится. Лицо последнего просияло.

– Классная идея. Пойдем.

Мужчины вышли из сарая и направились в магазин.

Продавщица, увидев входящую пару, хихикнула.

– Асан байке, что с Вашим лицом? Надо было предупредить корову, чтобы поосторожней махала хвостом. Хорошо, что гирю не подвесили… А Вы, дядя Ваня, не скажете, когда весна будет? Что-то календари нынче неопределенные…

Не обращая внимания на приколы продавщицы мужики попросили самую лучшую бутылку водки, да чтобы была не паленая и с акцизом.

– Отметить решили свои «победы»? – съязвила продавщица.

– Прикуси язык, женщина! Твое дело продавать, а не задавать вопросы клиентам. Продавщица продолжала веселиться, и слова односельчан ее ничуть не обидели. Расплатившись за водку, друзья зашли в аптеку.

– За бодягой пришли, Асан байке, или за градусником? Хотите измерить температуру у коровы? Градусник, надеюсь, знаете, куда ставить? – Встретила вошедших хохочущая аптекарша.

– А Вам, дядя Ваня, витамины для хомяка не нужны? У нас новое поступление, есть препараты, повышающие интеллект…

– Сама принимай их. У тебя – явная заторможенность мозгов. Шприцы есть?

– Какие вам?

– Любые, лишь бы иглы были потолще.

– Чего это вы задумали? Итак стали посмешищем всего села…

– Не твое дело. Давай два шприца.

Когда Асан с Иваном выходили, они заметили, как аптекарша уже набирала номер телефона.

– Ну, вот, – сказал Асан, – сейчас растрезвонит всем, что мы с тобой наркоманы.

– Дура. Все женщины дуры, – только и сказал Иван.

Асан пошел в сарай, а Иван заскочил домой и принес мандарины. Работа вскоре была закончена. Ящик женщинам понравился: он был прочным и вместительным. Айша и Валентина Петровна уложили мандарины и другие вкусности, мужья заколотили его, и они все вместе отнесли посылку на почту. Иван с Асаном заговорщицки переглядывались и потирали руки, женщины радовались, что на дни рождения у детей будут витамины.

 

Опять проблемы…

Через неделю истории с хомяком и коровой были забыты. Их сменили не менее интересные события других сельских жителей. То есть жизнь села текла своим чередом. А еще через неделю Валентина Петровна получила письмо от командира части, в которой служил её сын Валера. Он писал о военной дисциплине, что кормят солдат хорошо и просил витамины с водкой больше сыну не посылать. Валентина Петровна грозно глянула на мужа:

– А я что? Я хотел как лучше, – оправдывался Иван. – Мы с Асаном понемногу шприцем в мандарины водку вкололи. Попробовали по одной, нам понравилось. Думали, на дни рождения сюрприз детям сделать…

– Уже сделали, из-за вас, папаш, наказали наших детей.

Валентина Петровна, гремя ведрами, ругала мужа.

– Дурень! Идиота кусок! Это же надо, додумался водку вколоть в мандарины? То-то, укладывая их, я почувствовала, что они тяжеловаты. Да и посылка вытянула оё-ё-ё! Хорошо, что здесь на почте все свои, приняли ее. Из-за вас, мужиков, у Валерки и Болота проблемы на службе. Наверняка, это твоя идея, Асан до этого не додумался бы. Собирайся, поедем в часть сыновей выручать, сам перед командиром оправдываться будешь.

Хлопнула калитка, и в дом вошла заплаканная Айша.

Валентина Петровна бросилась к ней.

– Соседушка, да не переживай ты так. Все уладится. Мы с Иваном в часть собираемся. Пусть этот дурень все сам командирам объяснит…

– Да я не об этом плачу, – сказала Айша. – Нури надо выручать.

– О, Господи, с ней-то что? – всполошилась Валентина Петровна. – Она жива и здорова?

– Жива, жива. Ты же знаешь, что она поехала в гости к подруге. Та ее обманула, оказывается в невесты для своего брата выбрала мою девочку. Приезжает Нури к ней, а ее у ворот женщины встретили, платок на голову надели. Короче, замуж она вышла.

Валентина Петровна ахнула. Прожив всю жизнь в селе, она знала, что девушку должен украсть жених, а тут на тебе: не дождалась, пока жених ее умыкнет, сама к нему приехала: «Вот я, сама приехала, бери меня замуж!» Слушать ни подругу, ни Нури никто не станет. Вся улица будет смеяться над такой «расторопной» девушкой, которой не терпится выйти замуж.

– Что собираешься делать?

– Поеду в Талас. На чужой роток не накинешь платок. Пересуды да перетолки кумушек могут обидеть ни в чем не повинную Нури. Соседка с ней полностью согласилась. Действительно, надо Айше поехать и поговорить со сватами, и не в обиду им, позволить молодым пожить отдельно. Побудут здесь, пока все не устаканится. Айша заплакала. Валентина Петровна тоже кончиком платка вытерла слезы. Нури выросла на ее глазах, и она искренне желала ей счастья. Женщины плакали, но обе знали, что все у них будет хорошо.