Московская электричка

   Поехал и не разочаровался. Более того, спокойной умной радости было
больше, чем ожидалось. Конечно, тот, кто видел смущённую улыбку Ильи, кто
знает его замечательную учтивость и точное чувство поэзии, сказал бы: "Всё
будет хорошо и весело." И я того ожидал. Бестужев приглашал меня почти на
каждый свой кабачок. Но было и ещё одно: Москва, сама Москва.

   Нет, сначала даже не "от печки", а из большего далека:
   В молодости я иногда иронизировал над одной особенностью тбилисцев. А зря.
Многие знают, что у грузин имеется страсть необычайная к мемориальным доскам
и табличкам. Человек лишь чуть-чуть принёс пользы... чаще грузинской (или
общей) культуре, и его потомки ищут, где бы прикрепить славную табличку.
Табличку, славящую это имя. Правильно делают. Такое рвение добавляет почтения
городу.
   А по Москве ходишь, стенки пустые. Не знаю, конечно, где дома старше, на
Авлабаре или в Замоскворечье. Но времена сравнимы, и назначение торгово-
ремесленное так же.
   Москва - центр цивилизации, и Тбилиси также. Считаю, что Солженицын не
прав, Грузия - не микроимперия, а цивилизация, только меньших размеров.
Цивилизация, в которой подданными становились даже представители загорной
цивилизации, русские. Чистая правда, русские парни вырастали в Тбилиси
грузинами. Хоть и тревожной была в начале 90-х пробоина, нанесённая
известному Ноеву ковчегу гонимых (от Давида-строителя), но рейхом Грузия
стать не могла. Как об этом ни заботились инспираторы. Историческая память.
Мешала рейху.
   Не то с Москвой. Наехавшие не церемонятся со старым образом Москвы. Знаю,
знаю тот добрый образ. По людям московских корней, которые резидентны в
Воронеже. Ум, учтивость, человеческое тепло. Старая умная Москва. А если бы
на каждом доме Москвы, в каждом месте имелись знаки того, с какими событиями
отечественной истории то или иное место связано, глядишь, поутихли бы попытки
"завоевания" столицы. Прошлое не тянет назад, прошлое - фундамент будущего.

   Долго не ехал на бестужевский кабачок. То этот (...чуть не ляпнул
"дурацкий"...) пафосный День Поэзии. Ехать было надо. Неучтиво как-то
финалисту не отметиться в списках. Не почитать на Золотой Микрофон. Кстати,
(ау сайтодержатели) есть идея насчёт свободного микрофона. Почему бы не
отдать на усмотрение поэтических клубов и литературных кафе, солидарных со
стихиру, списки свободно выступающих? Было бы интересным не шум слушать
(многовато его было), а качественную любительскую поэзию. Особенно, молодую.
   Долго не ехал на кабачок: Дача требует весеннего приведения её в порядок.
А тут возможность образовалась вместе с любимой женщиной съездить на поклон
к Волошину. Потом лето, опять дачи, своя, друзей. Не съездишь хотя бы раз,
обидишь. Платоновский, не меньше двух постановок смотреть надо, где ты их
потом увидишь. И Питер не весь читан. Не все пригородные парки проведаны.
Перед питерскими друзьями надо отчитаться о стихах. А Москва - что? Дело
ближнее. Скоро-скоро. Так опаздывают на уроки школьники, близко живущие...
Так у сапожника руки до своей обувки не доходят.
   Может быть, ещё бы тянул. Но тут какая-то котовасия (так!) случилась.
   Не люблю столичных конфликтов, они к моей Москве никакого отношения не
имеют. На страничку Бестужева заглянул по давней привычке проверять,
не пропустил ли я стихотворение одного из своих Избранных. Сейчас не каждый
день удаётся войти в свой кабинет, пройти по кнопке "Произведения" на сайте.
Захожу и обнаруживаю какой-то след наезда. А в упрёках - "высокомерие",
"презрение" к провинциалам. Вот уж? Кто знает слегка смущённую улыбку Ильи,
его готовность пойти навстречу пожеланиям своего визави, тот не поверит.
Но публика-то может быть и не вполне в курсе. И я, естественно, решил ехать,
и непременно в качестве провинциала.
   Меня забавляют некоторые безумцы, мечтающие о роли "властителя дум".
Другого объяснения назойливости у меня нет. Нет, нет, я не об обязательном
стремлении стихотворца показывать свои тексты.
   Тут-то, как раз, всё понятно. Поэт всегда пишет, чтобы привести свои мысли
к гармонии. Это - внутренняя потребность. А по получении результата, когда
стихотворение сложилось, надо кому-то другому рассказать о том, что у тебя
всё пришло в норму. Вот и текст: "Слушай!"
   Автор может стонать от боли или прыгать от счастья, не стоит ему верить.
Он свою жизнь гармонизировал, он себя успокоил. И такой автор не станет учить
других людей жизни. Поэт вряд ли желает быть властителем дум. Он может быть
оказатьсятолько детонатором.
   И ещё одно. Поэт не совсем хозяин своим текстам. Инициатива их рождения
точно - не его. Расшифровка проста: почти все просыпались однажды ночью
со строчкой в голове. И попробуй засни. Можно от храпуна устать и отрубиться.
Строчка же (кто её принёс, Евтерпа, Каллиопа?) не отстаёт. И только записав
её и сопутствующие часто несовершенные ты улетаешь в сон, как ребёнок. Приказ
получен. Записан.
   Музы, часто вдвоём - рабовладельцы поэта. Если он поэт.
   Властителем дум может стать писатель. И это объяснимо. Писателю необходимо
объяснить мысли и действия своего героя. Обосновать, оправдать, сделать
ситуацию узнаваемой. А эта работа понуждает максимально глубоко познавать
жизнь. И выводы, получаемые писателем могут (не обязательно) годиться
читателю.
   Но эти соображения относятся к действительным литераторам. А навязчивость
неудачника мне просто не понятна. Кто тебе мешает вгрызаться в науку
стихосложения? Да, Илья очень придирчив к стихам. Пользуйтесь. На неудачи
указывает, на неудачи. Я лично при такой аргументированной критике радуюсь:
у меня появлются дополнительные возможности к совершенствованию, к укреплению
руки, к уточнению и утончению пера.
   Пример: на этом Кабачке читаю Одождённое. Есть в нём строка "Серая тень
Акакия". Илья делает замечание: "Хотя и содержится литературная ссылка,
строчка опасна." Да, опасна. Попадётся на зубок пошляку, и тот изуродует весь
портрет Питера. Я это чувствовал с самого начала, но стихотворение было
написано для себя, и читалось тем, кто знал, в каких обстоятельствах оно
родилось. А это - люди гуманитарно грамотные. Весьма. И Башмачкина они ни
с кем не спутают.
   Urbi et orbi? Убирать со своей страницы не хочу. Одна из Питерских
картинок. И менять строки не могу, портрет Питера будет неполным. Бывает...
Не знаю.

   Ехать решил дневным. Я и раньше им пользовался, хотя придётся просыпться
на час раньше. С другой стороны, в этом самолётном кресле можно и подремать.
В любом случае, поездка не с оказией и болтаться весь день по Москве было бы
лишним. А тут ещё ЖД разрекламировала двухэтажный поезд... Надо посмотреть.
   Поезд, как поезд. Низкие окна первого этажа. Громоздкий, явно не Сапсан.
Но летает быстро. Ничего особенного. Кондиционер, чисто, бутерброд-машина
и кофе-машина. О-о-о. Кстати, оказывается, у нас в стране живут люди, которые
не знают, как кофе машиной пользоваться. И не бабки хуторские. Удивительно.
   Курильщику лучше в таких поездах не ездить. В прежней версии я умудрялся
за две минуты несколько затяжек сделать. А теперь... Толпа народа выходит,
толпа входит. Шутка ли, больше сотни посадочных мест, а дверь одна.
Проводники шумят: "не выходить". После первой затяжки начинают загонять
обратно. Концлагерь. А  ведь, на входе в вагон проводником стояла милейшая
дама.
   Короче, это - электричка Воронеж-Москва. По приезду на вокзале - цунами
пассажиров. В основном, налегке. А что? Тапочки не переобувать.
Не переодеваться, постель не брать, не сдавать. И понятно, что выходящая
публика приехала не на ПМЖ, не на экскурсию, просто по делам. Кто куда,
на семинар, конференцию, в дилерский центр, может, учиться. Может быть,
кто-то приехал выступать или наоборот в театр или на концерт. Привозил же
я как-то крестницу в театры.
   В вагоне в купе (пожалуй, можно так назвать) напротив сидели две дамы. Они
вошли вместе. Та, что ближе, обернувшись к окну беседовала со спутницей. Дама
у окна смотрела в сторону моего купе. Иногда она видела мой взор, как будто
меня знала, смотрела приветливо. Что-то в её лице было знакомое, я ещё
подумал: "Может, актриса?" Трудно сказать, современных фильмов я не смотрю,
в наши театры хожу редко. Но чувство кого-то знакомого не отпускало.
   Похоже, всё же она актриса. Пока я доковылял до выхода с перрона она уже
стояла в группе свободно одетых молодых людей. Они смеялись, энергично
разговаривали. Подошла ещё одна девушка. Опять весёлые возгласы, обнимания.
Похоже, похоже на труппу или киношную экспедицию. Вокруг растекались
по дверям новоприбывшие пассажиры. И вот тут в меня вошла замечательная
мысль: а Москва-то в страну раскрывается.
   Было довольно недавно слово "замкадыш". Насекомое какое-то слово.
Унизительное. Были такие москвичи, которым оно нравилось. Но я считаю, ч
то это слово изобретено "наехавшими". Оторвавшимися от корней, но Москвы пока
не чувствующими. Да и Москва виделась из провинции неким замком в облаках.
Оторванным от страны. Многие унас, в провинции себя чувствовали колонией.
Чистая правда. Но вот сейчас начинает появляться чувство, что Москва
раскрывает перед тобой руки.
   После выхода из этого Казанского Сарая такое чувство стало укрепляться.
Реклама на асфальте с телефонами хостелов. Смешно, конечно. Хостел за 300
рублей - наверняка какой-нибудь гадюшник. Но были и с другими, более
реальными ценами. Я пошёл к Чистым Прудам закоулками. И встречаю маленькие
магазинчики, небольшие кафе. В одно зашёл. Вполне демократичный ценник для
центра столицы. И помещения небольшие. Очень даже запахло Питером. Где,
свернув за угол от Невского, сразу встречаешь пирожковую и "Колбасы" или
"Сыр". Чрезмерный пафос сходит с Москвы. Слава Богу!
   Поднялся наверх. И вот, недалеко от самого пруда, у фонтана вижу картинку.
Вот эту, вверху страницы. Русалка на камне. Так питерцы нежатся на солнце.
В марте. У Петропавловки. Медитируют. Именно эта картинка подсказывает:
Москва становится городом людей. Для людей, а не для понтов. Естественным.
   Прогулявшись кривоколенными закоулками, Покровкой с Маросейкой, ушёл в
китайгородскую подземку и уехал в Замоскворечье. Проверить свои ощущения уже
там. Тоже куча офисов, и тоже человеческие улицы. Машины на улицах такие же:
то шарабаны, то лимузинчики и лимузины. Демократичных седанов мало, впрочем,
и пробок тоже. Может быть, народ стал меньше ездить? В смысле, средний класс.
Но и подземка тиха. Короче, не понял. Но некоторые признаки мелкого кризиса
читаются.
    Недолго гулял по Замоскворечью. Нога разболелась, пришлось вернуться
ближе к Осетинским Пирогам, в скверик у памятника Навои. Сидел с мороженым,
водой и тетрадкой. Честно-честно, пива не хотелось. И там разглядел Восток.
Поразила на дальней скамейке особа в хиджабе и бутылкой пива. Как это? Одна?
Похоже, в Москве есть не только Восток, но водятся и его проститутки.
Впрочем, меня это мало занимало. Надо было ещё несколько раз самому
перечитать Одождённое, чтобы на чтении реже в листок заглядывать.
Переместился ближе к Кабачку, сел в ротонде у края парка. И тут меня приятно
изумила пара. Я не могу определённо сказать, глянув мельком, кто откуда:
киргиз, казах или калмык. Одно точно, что степняки. Наши. И разглядывать было
нельзя. Это была молодая влюблённая пара. Они немного смущённо улыбались,
и мне пришлось спрятать взор.

   У входа в Пироги стоял Андрей Патаракин. Он, как и я пришёл немного
раньше, Не помню, зачем надо было Андрею прийти заранее, а мне стоило
перекусить, чтобы не жевать на выступлениях. Не хорошо как-то. Чай, пиво -
да, а кушать не стоит. Конечно, я знал, что на Кабачке помехой не буду, но
радость, приветливость Андрея меня приятно удивили. Да, он обаятельнейший
человек, и стихи хорошие пишет. Но - кто я, а где Москва?
   Ещё более удивило приветствие Бестужева. Он подошёл немного позже
и сказал:"Наконец-то. Вы приехали." Да, да именно с тем известным лёгким
учтивым наклоном. Тут стало всё просто. В кабачке мне будут рады.
   Не стану пересказывать все беседы, не буду описывать обаяние Лены Столь.
Все всех видели. И стесняюсь перечислять выступающих, далеко не всех знаю.
К тому же у меня имеется профессиональное смещение: плохая память на детали.
Часто, часто это свойство встречается у инженеров-разработчиков. Лучше
расскажу о самом кафе.
   Во-первых, самообслуживание. То есть, заявка на демократичность. Приятный
ценник и весьма приличные пироги. Просторное помещение. Но стулья тяжелючие.
Из массива. Такой кавказский колорит. По входу слева - столы для приглашённых
и выступающих. Справа для слушателей публики. Впрочем, всё это - условно.
Я люблю сидеть на менее заметном месте, так что, сел справа. Собственно,
слушателей было немного, занято несколько столиков.
   Да, хороший звук от профессионального звукооператора.
   Начались выступления. Регламент (известно) строгий: надо дать сказать
другим. Но регламент без фанатизма. Можно немножко выскочить по времени,
можно выступить короче. Все друг друга хорошо знали, так что никакого зажима
не было, искренность и быстрый выход к взаимной теплоте. А уж, когда под
"Супербабушку" народ вышел вальсировать, стало понятно: Праздник. Друзья мои,
не слушайте недоброжелателей, праздник втрезвую. Нет, напитки есть,
пожалуйста. Никто не против румяных щёк. Но втрезвую.
   Честно говоря, я был невнимательным. Больно мне хотелось поучаствовать
в буриме. В буриме бестужевского кабачка. Была задана тема "Прощание
с летом." А слова (14) были следующие: Абсурд, взгляд, мечта, электрик,
миллион, вера, кофе, пиво, весело, листать, волшебный, багряный, концепция,
традиция.
   У меня после длительного напряжения сморщенного ума получилось:

Не абсурд ли - забывать о радостях,
Жечь листы, листать ногой листву,
Траекторить отдалённый звук,
Взгляды заменять на частности?

Были пиво, лето и эклектика,
Разгорался точек миллион
Под рукой небесного электрика.

Был волшебным день, всё было наново,
Был мечтой напитан дальний звон.
Лето было, пусть и с ураганами.

Весело мелькает внебе лестница,
Будут: осень, кофе и глинтвейн,
Будет лист багряным, не жалей:
Остаются вера и концепция.
   
   Эх, ну надо же быть таким дураком. Когда брал обратный билет, я сказал
Москва-Воронеж, после десяти. Мне примерно на десять билет и дали. Без восьми
десять. А что остаётся на праздник? Да, два часа. С семи до девяти. А потом -
метро и поезд. Ведь, надо было брать билет на поезд после 11-ти. Тогда
в Аисте можно было оставаться до десяти, до времени, когда будет пройден пик
празднества в Кабачке.
   Жаль.
   Но что уж. Ещё съезжу. Илья готов встретить в Аисте целую воронежскую
депутацию, впереди наш сезон Лика и  Поэтограда. 16 октября вечер имени
Прасолова. Там и договоримся. Может быть, что-то получится.
   Немного волнует, что популярность кабачка будет нарастать, и может
оказаться узкой щёлка для выступлений. Может быть, трудно будет вписаться.
Но стоит надеяться на радушие и человечность моей Москвы.
   Моя Москва покидает приватный уют кухонь и становится городом для всех.
И с этим спорить трудно.

P S
   А "традицию"-то я в буриме пропустил.