Туше

Столкнувшись однажды лбами,
сплелись узелками душ.
Мы всё друг про друга знаем,
и это наш главный пройгрыш.


Туше, мой милый... пора себе признаться, что не сойдутся вместе две дороги. Тебя хранят сейчас уже не ангелы, но боги (ты вместе с ними вырос, стал сильнее); мне ещё больше стоит опасаться того угля внутри, который тлеет, которым я пишу, нанизывая буковки на пальцы нервные, и обличаю их в слова; что заставляют тебя думать обо мне, хотя бы изредка, пусть с ноткой доброй грусти, но думать (с префиксом "была").
Так щемит грудь тобой, сжимает сталью страсти, что трудно сделать вдох, ещё труднее - выдох: в меня как будто бы залили горячий красный пластик, который принимает твою форму, и разрывает изнутри, и давит; я становлюсь похожей на тебя, перенимаю твои жесты, и также щурю глаз. Это одна из тысячи историй в твоём калейдоскопе ласк, страданий, недомолвок, допросов перекрёстных, поцелуев пресных, которыми ты не меня терзаешь, а чахнешь над другой, замыленной, зачитанной до дыр. До помутнения играешь и хочешь насолить мне, ведь прошлые сомнения ещё колышутся внутри моей души пропащей... ты это знаешь, чувствуешь, ты это видишь, ты будто за уши всё это тащишь из нутра моего, заросшего бурьяном непролазным; с тобой хотела я всего и сразу, переминаясь на одном, сожжённом сигаретой, пятнышке на оборотной стороне запястья.

Туше мой милый. Я на лопатках. Я опять несчастна.




2015 г.