Эдгар По - Тень-притча

И если я пойду долиной смертной тени… – Псалом Давида

Вы, кто читает эти строки, живы:
Я, пишущий, давно прошел свой путь,
И в самом деле странности произойдут,
И тайное вдруг станет явным,
И многие столетия пройдут
Пока вы не увидите мои записки.
И многие в них будут сомневаться,
Но все же будут те,
Кто обратит внимание
На надпись, выбитую на стене. 
Был страшный год,
Но было чувство, что сильнее страха, 
И не было на свете для него названья:
На море и на суше были знаки,
Там, где чума раскрыла свои крылья.
Звездочетам, впрочем, было ясно: 
На небесах написано несчастье.
Страшный год настал,   
Когда в созвездье Овна,
ЮПИТЕР ВСТРЕТИЛСЯ 
С КОЛЬЦОМ УЖАСНОГО САТУРНА.
И странный дух небес витал
Не только на физической орбите,
Но в душах, в памяти, и в мыслях .

Мы, семеро, сидели  в стенах зала 
С бокалами  хиоского вина,
В туманном Птолемее.
В нашу комнату  вела
Лишь дверь украшенная Кориносом,
Закрытая надежно на замок.
На окнах занавеси черные висели,
Скрывая ото взора
Звезды и Луну, и улицы безлюдные, немые, 
Но Смерть в предчувствиях жила;
Нас окружали вещи,
О которых мне не рассказать –
Мы чувствовали тяжесть атмосферы –
Мы задыхались от тревоги –  более всего, 
От обостренных чувств  и  недостатка мысли.
Груз нависал над нами –
Над бокалами, над мебелью, над всем;
И все от тяжести поникло  –
За исключением семи железных ламп,
Они горели бледным и недвижным светом
И отражались от поверхности стола,
И каждый видел на столе
Свое испуганное лико
И взгляды всех товарищей своих,
Но мы смеялись, веселились –
И пели песни;  много пили – 
И темно-красное вино напоминало кровь.
И кроме нас был в комнате Зоил. 
Он мертвым был и приготовлен к погребению;
Зоил был гением и демоном собранья.
Увы! не мог он разделить веселье,
И только искаженное лицо,
И приоткрытые потухшие глаза,
Казалось, разделяли наше буйство
С участием,  которое должны покойники
Испытывать к тем, кто умрет.
И  чувствовал я,  Ойнос, 
Что глаза ушедшего смотрели на меня,
И я заставил отвести свой взгляд,
Чтобы не чувствовать всей горечи Зоила,
И, опустив  глаза,
Пел песни сына  Телоса,
Но постепенно мои песни стихли,
И отозвались слабым и невнятным эхом.

О чудо! Из-за занавесей 
Вышла тень –
Она была похожа на Луну, висящую на небе,
Но эта тень была не человека,
И не Бога,
И не существа.
И задрожав,
Она легла на дверь из бронзы
В полный рост.
Но тень была нечеткой, 
Не похожей на богов Эллады,
Ни Халдеи,
Ни Египта,
Она покоилась на бронзовой двери,
Не шевелясь, не проронив ни звука,
И замерла и стала неподвижной.
И помнится мне эта тень
Нависла над Зоилом,
И все мы, семь,
Увидев то, как тень из занавесей вышла,
Не смели глаз поднять.
И после паузы я, Ойнос, тихо к тени обратился
С вопросом, для чего она пришла.
« Я - Тень,
И я живу в пещерах Птолемея,
Недалеко от Элизея,
На мрачном берегу Харона»

Мы ужасом объятые вскочили -
Тон тени был ужасен, он не походил
На голос человека или зверя,
То был огромный хор,
И в нем мы различили 
Стенанья тысяч умерших друзей.   




*  *  *
Edgar Allan Poe
Shadow - A Parable