Глубокий Колодец

Русью пахнет  - кисло, сладко.
Старый маленький еврей
Гладит пальцами заплату
Нелюбви-любви своей.

В доме с маленьким подвалом,
Без подвала дом не дом,
В восемнадцатом пропали
Дочь, жена - погром...погром.

Зла не держит, просто негде,
И добру-то места нет.
Ну куда же он уедет?
Здесь и тот, и этот свет.

Боль проходит. Память трется.
Жизнь полна забот-невзгод.
Из глубокого колодца
Он надежду достает.

Из нее, из сдобы этой,
Строит новую семью,
И растит детей, а летом,
В сорок первом - на войну

Сын и дочь. Он не был в Яре,
Уцелел и долго жил,
Но глаза его - две ямы
Черных полные чернил.

Русью пахнет кисло, сладко.
Вновь готовится разгром.
Всем вокзалам разнарядка -
На восток - в их новый дом...

Повезло опять евреям,
Тот, с чьим именем шли в бой,
В марте отбыл - не злодеем,
Но вождем, отцом... отцом...

И народ, давясь слезами,
Проклиная и любя,
Хоронил вождя с усами 
В мавзолее у Кремля.

Все еще вагоны стыли
И готовили пути,
И врачей ночами били,
Но весна была в пути.

Всем весна, ему - болезни,
Пережитое дожить,
И не плакать, даже если
Чаще в разговорах "жид".
Если места нет для внуков
В этом лучшем из миров...

Не дожил он до разлуки,
Избежал прощаний муки,
Спит в земле его отцов.