Четвёртый плач Иеремии

  Глава 4.Просьба о воздаянии.
               
Вы ценились, как золота блеск,
а теперь того нету в помине.
Где, Сион, сыновей твоих всплеск,
ведь они приравнялися к глине.
               
Они золотом были вчера,
теперь каждому статус – пустынь
 и изделия рук гончара.
Боже, в гневе своём поостынь.
               
Язык к нёбу от жажды прилип,
а младенцев грудных бьёт озноб,
матерей голодающих всхлип
 там, где падает юность, как сноп.
               
За преступное дело народа
 наказание строже Содома,
у которого столько уродов,
кроме, Богу угодного, дома.
               
Были чище твои нозореи
 первых снегов, белей молока,
как кораллы  румянцем горели…
Облик смазала Божья рука.
               
Кожа сморщилась на их костях,
как на дереве стала сухой.
У других острый меч был в гостях
 и людей распахал, как сохой.
               
  С состраданием мамы варили
  с голодухи, не ради затей,
хоть себя смертным воем корили,
своих собственных малых детей.
               
Они стали для них скорбным хлебом,
потому весь не вымер народ.
  Так Господь ярость выплеснул с неба,
   чтоб грешить перестал любой род.
               
Цари земли всё же не верили,
что в град ворвётся злобный враг,
они божкам себя доверили
 и белый выбросили флаг.
               
Из–за грехов всех лжепророков
 и беззакония попов
 Иерусалим по воле рока
 страдал, как узник от оков.
               
Люди бродили среди трупов,
кровью в скитаньях оскверняясь,
смотрели, как слепые, тупо,
с постигшим бедствием смиряясь.
               
Они осталися без крова
 и вот скитаются теперь,
ища приют у ворот Прова,
но кто откроет для них дверь?
               
Сам Иегова их рассеял,
пощады нету никому.
Поодиночке у расселин
 садился каждый на корму.
               
Мы ещё живы, глаз слабеет,
напрасно помощь ожидает.
Народ беспомощный робеет,
надежда наша быстро тает.
               
Нам руки недруги не жали,
а стерегли наш каждый шаг.
Мы Господа не уважали
 и пробки ставили в ушах.
               
Ликуй и радуйся, дочь Эдома,
ты эту чашу изопьёшь:
как опьянеешь возле дома,
куда глаза глядят, пойдёшь.