Марфино, брильянтовый кристалл помосковья

Марфино,  брильянтовый
Кристалл   Подмосковья.
         Это   поместье   воссоздал
          Гений   великого   народа.
Подобно    раннему   лучу
Ласкает Марфино   поэта,
И   потому   очень   хочу
Как  песнь,  пропеть
Вам   повесть   эту.

О   том   как   мать-Русь   развивалась,
С Петровых   времён   эпохальных,
Что   не   дошло, что   в   пути   потерялось   
Не   всё сохранили, что   очень    печально. 

Дороги России со звоном   острожным,
Разъезды, мосты   и запруды,
Вечно   в работе, как русла   сосудов
Систем живой   очень   сложной.

Из   белого   камня   столица,
От   её   величавых   ворот,
Дорога   на   Дмитров   пылится….
В   подводах   торговый   народ.

Спешит   от   Москвы   на   Димитров
Российское   племя   вельмож,
По   ней   на   телегах   не хитрых
Везли соль,   пушнину  и   рожь.

Мы   ловим   времён   тех   посылы
Ямщицкий   карьерный   задор,   
Теперь   лошадиные   силы
Загнали   в    гудящий   мотор.

 В   потоке    машинном   куётся
Надежда, которой    живём,   
Вот   столб   полосатый   крадётся,
С ним   встречи    с   усердием ждём.

38ой километр    столбом   молодится,
Но уж   заждался   родной   поворот,
Аллей просторной   дорога дымится
Приехали!!!  Марфино!!!  Арка   ворот.

С   заботами   новыми   вечными     в споре,
В три   десятка   чуть   с   хвостиком лет,
Военный   стоит    головной санаторий,
Очень   добрый   и   светлый   сосед.

Известен   размах   его   крыльев,
Ты   воздух ты   солнце ты   новь,
Ты   гонишь по   жилам   стабильно
Насосами   красную   кровь.

Вошёл    не   спеша   извинился,
Зажглись   своим   светом   огни,
С усадьбою   Марфино   слился
На   праве   дочерней   родни.

Давным,   давно….в   забытом   веке!
Давным,   давно,   в   забытом    веке 
Как   повествует   старожил,
Здесь, угождая   человеку
Господь   бог   чудо   сотворил.

Преданье   так   гласит   в   веках,
Оно   молвой   своей    достало…
Как   будто   в   белых   облаках
Комета   сизая   летала.
Ударом    мощного   хвоста 
Дыру   небесную   пробила
Нагнала    панику   и   страх…,
И   начались    вдруг    чудеса
Вот   здесь на Марфинских холмах.

Закрылось солнце день   размылся,
Полилась   мутная   вода,
Грохочет ветер, смерч   забился,
С   небес   упали   глыба   льда.

Упала, в   землю    провалилась,
На   пять   частей   вдруг   развалилась
И   с тех времён средь низких гор
Как   капли   слёз    есть   пять   озёр.

Чтоб   сохранить   баланс   на   воду
И  в результате  на  века,
За   нас   подумала   природа,
Родилась   тихая   река.

Сквозь   толщу   лет   веков
                жестоких..
Сквозъ  толщу  лет   веков   жестоких
Тебя я вижу   одиноко,
Стоящей в келье   у   иконы,
Под   звуки   божьего   канона
Ты молишься…,смиренна   ты
Стоишь одна, без   свиты
В   рубище   с   вышитым   узором…,
В    моленье    вся.   С   потухшим   взором.
Черты разумны и печальны,
И   видишь ты обряд венчальный…,
Волшебно   плачут   струны   арфы,
Твоя   печаль   прекрасна…….Марфа.

Истоков   коснёмся   преданий   о Марфино.
Спешит, молодясь, как   на   свадьбу, 
Под   грохоты   бурь   и    штормов
История Марфинской усадьбы
Каких то пять   с лишним  веков..

Кто зажечь   мог   такую свечу
В россыпях   многотрудного    века,
Этот   подвиг   подвластен   плечу
Нет   не   бога, не   сверхчеловека.

Просто   женщина   сильной   была,
Приглушённо   слышны эти вести,
Деревеньку из нескольких изб создала,
Из которой   родилось   поместье.

Её муж,   человек государственный,
Службой   царскою   крепко   владел,   
Был наездами в крохотном Марфино,
Укреплял   этот   тихий   надел.

Он   погиб   за   Московское   княжество,
Княжна   рано   осталась   вдовой,
И   свалилась   на   Марфу   всей   тяжестью
Боль   судьбы   и   беды    роковой.

Обрела    одиночества   стужу,
Но   надежда   бывает   одна,
После   смерти   любимого   мужа
Вскоре    дочь   на   Покров   родила.

Наречённая именем Марфа,
Так княгиня хотела   вложить
Всю   себя   в   богоданном   пространстве
В   дочь, чтоб с судьбою дружить.

Годы   шли   и   на   вольном   подворье
Дочь   налилась   как   спелостью   злак,
Управлять   стала   Марфиным  вскоре…..,
Приглашенье   пришло   на   куртаг.

От   истории фактов не скроешь…
Здесь   главное   точки   расставить
И, отбросив   веков   старину,
Пора   уже   слово   представить
Василию   Петровичу   Головину.

Века, временное   цунами,
Не   смыло   того, что   болит,
В   родной   исторической   драме
Он   сам   обо   всём   говорит.

Наместник в  Путивле, Кокшаге,
Царёве-других   городов
Однажды   на      куртаге
По   воле   судьбы   и   богов,
Приёмом   он   был   удостоен
Хозяйкой Марфинских   хлебов.

Василий   Петрович   обласкан   приветом,
Как   древний   герой   из   былин.
Большой   воевода   в   прекрасные   лета…,
Счастливой   судьбы   Головин.

Их   встреча   имела   своё    продолжение,
В   усадебном   поле   был   яркий   расцвет,
Дотошный   историк    найдёт   подтвержденье,
Другой   перспективы, уверен   я, нет.

И   летом   и   в   стужу   морозную
Он   был   в   среде   царских   дружин,
Служил   воеводой    у   батюшки   Грозного,
Доверием   этим   всегда   дорожил.

                Он с   усердием   шёл   по   тропе   государственной,
                Щедрот   не   лишён   был заслуженных, царских,
Не   забывал   о   развитии   Марфина,
Вникал   в   быт   тяжёлый, крестьянский.

Ладил в думах   легко,
Не слетал с пыльных трасс,
Вёл поместье, спокойно, без   стека,
Клан вернулся к усадьбе  ещё   один  раз,
Это было   в   семнадцатом   веке.

Затем Батурлин и Щелканов,
Российский   большой   дипломат,
Хозяйство   вели   неустанно
И это был   радостный   факт.

Семнадцатый   век   народился
С   предчувствием   жуткой   резни,
С усадьбою   вновь   породнился
Потомок   семьи   Головин.

Не знаем   ни имени, отчества..,
Прошёл   чрез эпоху   печальных   годин,
Мне внуком   считать   тебя хочется
Твоим, это так Головин.

Полвека   без   роздыха   жёстко
Хозяйством   владел, не   ловчил,
Потом   Заборовскому просто
Продал   в силу   разных   причин.

Семён   Заборовский   возглавил
Разрядный Военный приказ,
Полвека   усадьбою   правил,
Соблюдая   ушедших   наказ.

Был период   совсем не медовый,
Не гулял   родовой оптимизм,
На   поместье   под   крышами из чёрной   соломы
Стыли   скирды   построенных   изб.

И две   церкви   совсем деревянные
И боярский   достойнейший   дом,
С перспективой в то время туманной
На   не лёгком   пути   родовом.

У   боярина   была   мечта,
                Как   поток родниковый в колодце,
                Воплотить её в жизнь   удаётся,
Перекрыл он запрудою речку Уча
Создав   три превосходных озёрца.

Семнадцатый   век, окровавив   страницы,
Справляет   свой   день   похорон,
И время   иное   приходит в столицу
Где   правит   не   только   закон.

И в Марфино   словно   в столице,
Встаёт   уж   иная   заря,
Наместником стал   князь   Голицын
По воле, желанью   царя.

Фигура замечу в   рассказе,
Известна   была   всем   в   окрест,
Этот   род   сотни лет   был   помазан
Нести   государственный   крест.

Поэтому   в   повести   сводной
Позволю   себе без   хлопот
Отметить   строкою   свободной
Подробно   Голицынский   род. 

Борис Алексеевич   Голицын,
сподвижник Петра, князь.
Истоки   есть,что  в  царском   круге
Царь за    учителя   радел,
Великий   Пётр   за   заслуги
Отдал   Голицыну   надел.

Умом   и   честью   одарённый,
Достойный   плахи   и костра,
По   локти   кровью   обагрённый
Учитель   грозного   Петра.

Он   наставлял   Петра   на   царство.
Был   рядом   с  ним  ,как   конвоир,
Большой   рачитель   государства,
Вельможа   грозный   и   вампир.

Любил   природу   не   без   правил,
В архитектуре   преуспел,
Садово-парковый   составил
Проект на   Марфинский  удел.

Набожен   был   и   православным,
Заветам   господа   служил,
Он   церковь   светлую   поставил
И   архитектора   убил.

                *
               *          *               
Владимир   Иванович   Белозёров
От   бога   был   зодчий, креста,
Он   был забит   весьма   сурово
Ударом   жёсткого   хлыста.

Забитый   в   розгах   Белозёров
Три   сотни   лет   за   той   чертой
И   смотрит   он   с   немым   укором
На   мир   нетленный   и   немой.

Твоя   душа, как   свет, кристалла,
Вселяет   веру   в   нас о том,
Что Богородица   с Христом
Явились   плотью и началом
Той   церкви   с   золотым   крестом.
                *
                *          *
Русь   снова   ждёт   порыв   мятежный,
С прошедшим   сохраняя   связь,
Рассвет   затеплился   надеждой,
Когда   усадьбой   правил   князь.

Были   падения, подъёмы,
На   всё   имел   свой   ориентир,
Построил   церковь   и   хоромы
И   парк   разбил на свой манир.
Под   хмелем   часто   бывал   русским,
Но в парк   внедрил проект   французский.

Большую   часть   степей   Поволжья.
В   аркане   жёстком   содержал,
Он   с верой   шёл   тропой   безбожья,
Этим   презрение   снискал.

Без   чувств и правил давил больно,
Не   дав   ни дома, ни  двора,
И   потому   попал   невольно
Под   пресс   немилости   Петра.

До дней   конца   ты уж   согбенный
Вход   не   имел   в   двери   шатра,
Ты   был   в опале   раб   презренный
В   веригах   грозного   Петра.

Голицын, князь, когда   впал   в детство,
Усадьбу   сыну   завещал,
Но   тот   богатое   наследство,
В   долгах был-быстро промотал.

И, соблюдая   акт   традиций,
Законов   жёсткую   основу,
Сергей    Борисович   Голицын
Продал   усадьбу   Салтыковым

А   дальше нет событий   новых,
Грядёт   династия   Салтыковых,
Орловых, Паниных   заря
Вплоть до   свержения   царя.

 О   великом   роде   Российской   империи
                Салтыковых.

Этот род   шёл   российским   фарватером,
Все   историки, браво, правы,
Ведь   трёх   генерал-губернаторов
Родил   этот клан для Москвы.

Добавлю   не волей стихии,
А   в   силу   известных причин,
Добыл   этот   род   для   России
Три   раза   фельдмаршальский   чин.

Со знанием   классики, стройно
Разрешён    был    проектный   заказ,
Создали   ансамбль   достойный,
Которым   гордимся   сейчас.

Позвольте   о   сыне   особо
Отметить, и   в   этом   я   прав,
Он   был   сердцевиною   рода,
Солдат, губернатор   и граф.

О Салтыкове   Петре   Семёновиче…
Трудясь   от зорьки   до   заката
Себя в душе   с войной   сроднил,
Мундир гвардейского   солдата
Он   на   фельдмаршальский   сменил.

Ходил   пешком   а   не   в   карете,
Ядро   в   бою   кнутом   стегал,
И был   всегда   за   всё   в ответе
Не торопясь, всё  успевал.

В   меру   естественных   амбиций
Россия   матушка   ждала,
Побед,  войну   императрица
С великим   Фридрихом   вела.

Гордыню   сладкую   не   ведал,
Не   слыл    солёным   простаком,
Он   дважды    одержал   победы
Над   одержимом   пруссаком.

Не   перечесть громких   баталий,
Где   он   войсками   управлял,
В   простом   кафтане,  без   регалий
России   славу   добывал.

Не   им   был   долг   судьбе   оплачен
Не   автор   он   новой   главы,
Был   губернатором   назначен
Раскольной    и   больной   Москвы

С главной   работой   план   есть   смежный
И   новых   дел   дымится   свод,
И с   верой в   добрые   надежды
Он в дебрях Марфинских хлопот.

Довольно   дряхлые   строенья
Времён «голицынских  снесли,
И   вместо   них   без   промедленья
Дворец   и   башни   возвели.

И архитектор, что логично,
Лишённый   воинских   затей,
Создал ансамбль   гармоничный,
Внедряя   классику идей.

На   время   не   поставишь   блока,
Хоть повод   есть, давно   назрел,
Декор   пластичный   в стиле «Рокко»
Уж стиль   классический   обрел.

Дворец, флигеля и из мрамора   марши,
Грифоны, мосты, караульные   башни
И парка зелёный   роскошный   шатёр
Найдёте вы здесь в  лоне  ласковых  гор.

Завидую, старый   ревнивец,
Проблема с годами    острей,
Построен тогда был зверинец
Для   добрых   пушистых   зверей.
Мне жаль, что, летит под откос
Былое, и часто   бывает до слёз.

В оранжереях, как местное   диво,
Есть повод гордиться трудами,
Деревья лимонов и сливы
Вас радуют сочно   плодами.

Апельсин   золотиться   шарами,
Плоды персиков, лунный пожар,
Померанцы   тускнеют   цветами
И душисто красуется лавр.

Он художник, закончить картину
Не успел, закон жизни суров,
Передал   всё законному   сыну
И ушёл под земельный   покров.

Иван Петрович Салтыков,
Отца наказы, памятуя,
Наметил план без лишних слов
За стройку принялся   вплотную.

Построена   церковь со звоном,
Театры и каменный мост,
Беседки, дома, павильоны,
Купальня и лодочный пост.

Богата усадьба, не счесть егерей,
Построена псарня, дом для псарей,
Каретный сарай, конный двор на горе,
Дугой панорама, как будто в каре.

Красуются   в парке аллей   анфилады,
Беседки, дорожки, театры, мосты,
Живою зелёной   оградой
Под модною   стрижкой кусты.

Лебедевская, Дарьина рощи,
Зелёная Круча в сполохах огня,
Гостей   принимали, как добрая   тёща,
В разливах весёлого дня.

Театр воздушный с посылом новации
Был радостен всем и любим,
Деревья   служили холстом   декорации
И солнечным светом был   грим.

Отрывки   балетов, сатиры и пение,
Полонез, водевиль, пасторали,
Увертюры из опер на Дарьиной сцене
С успехом всегда исполняли.

Озёра   усадьбы   влились   органично
В ансамбль, как   часть панорамы,
Продумано всё глубоко, прагматично,
В классической светлой программе.

 Красиво смотрелись зеркала озёр,
Как ожерелье   ансамбля,
Мягкие склоны не тронутых гор….,
Всюду   видна рука созиданья.

А в зимнем театре игрались   премьеры,
Танкред, например, шёл всегда при аншлаге,
Играли героев трагедий Вольтера,
Ломая порой настоящие   шпаги.

«Два охотника» опера, подарок душе,
Опера «мельник-обманщик   колдун и сват,
«Севильский цирюльник из Бомарше,
Комедии Марио…знатный  расклад!!.

Водевиль «приезд барина в деревню»,
Отведать, хлеб-соль и побыть на обедне.
«Служанка и госпожа», опера Паинзиелло,
Концерты и пения, чудное дело.

Спектакли кончались, гремели   овации,
Роговые оркестры с азартом играли,
И брызги эффектов световой иллюминации,
Эмоций каскады на Марфинском   ралли.
Два оркестра, как два музыкальных фонтана,    
Звучали аккордами в два, три органа.
Как только оркестры смолкали, то в пору
Вступали в работу отменные хоры.

Российскому историку, писателю
                Н.М.Карамзину..
Историк, знаток государства
С присущим ему лишь лиризмом
Радел за сословье, дворянство
И за основы просвещённого   абсолютизма.
Вы поняли, наш господин,
Магистр истории-сам Карамзин.
Велик Карамзин, я не спорю,
Писал он стихи и репризы,
Он автор Российской истории
И бедной утопленной Лизы.
Своей философской захваткой
Велел не противиться злу,
Я с ним познакомился как то
На званном Марфинском балу.
Известен комедией новой
Написанной им же для Марфина
Играл самого Салтыкова
Талантливо, с чувством, характерно.
Чтоб подытожить тему эту,
К порядку, знать, давно приучен,
Садиться быстро он в карету,
Чтоб отдохнуть от трудных дней,
И юный Вигель, роль бурмистра
В комедии «Всё для Марфина»
Сыграли в заданном регистре.
Были  прекраснейшие дни,
Да, что кончились они.
Девятнадцатый век, разрушений пучина..
Девятнадцатый век, разрушений пучина,
Война и тиски и оковы,
Принёс безысходность, утраты, кончину
Владельца усадьбы И.П.Салтыкова.

На Марфинском поле война
Бонопарт сердце дьяволу продал,
У России задача одна
Сохранить свою честь и свободу.

Французский израненный фронт
Встал на Марфино, раны латает,
И огромная стая ворон
Над разрушенным войском летает.

В исторической ярости бог,
Проклинает захватчика-ворога,
Его грубый солдатский сапог
Давит, топчет всё то, что нам дорого.

Разрушенью предались изрядно
Дома для псарей, павильоны,
Ангары, теплицы, в саду,
Нам стыдно, обидно, досадно,
Что мы допустили беду
Под гербом Российской короны.

Дворцовый ансамбль изрядно
Разрушен, дома для псарей,
Теплицы, дворы, павильоны,
Своды милых церквей,
Алтари и иконы
Попопрана гордость народа, досадно.

Собранье картин Ж. Бреза, Ротари,
Друемлдашего Э Вите, Либерена,
Рослена и много других
Прибыли в столицу, на Сену.

После смерти  И.П.Салтыкова
Пётр Иванович, сын-камергер
В усадьбу не ездил, судьбина-подкова
Вела ежедневно на новый барьер.

Волей судьбы не крепил реформации,
Гусаром был в славе, храбрец,
Погиб он в войне с императором Франции
За славу России, за царский венец.

После смерти И.П. Салтыкова
В усадьбе чуть телилось пламя костра,
Наследницей Марфина стала графиня Орлова
Анна Ивановна, друг близкий, родная сестра.

Графиня Орлова с доходами средними,
Закон безысходности строг и суров,
Продала именье, владельцем усадьбы с деревнями
Стал граф Владимир Григорьевич Орлов.

Штрихом обозначим династию Орловых.
Граф Орлов план новый вскоре
Применил, чтоб был доход,
В усадьбе кузницу построил,
Кирпичный, маленький завод,
Мастерскую для ведения
Столярных, плотницких работ.
Теплицы, чтобы в них растения,
Несли плоды из всех широт.
Себя он тем ещё восславил,
Что огородничать заставил,
Поднял на Марфино налог,
Но вот беда, вдруг занемог,
Не завершив постройку в срок
Он завещание оставил.
В котором  усадьбу Марфино
Он Софье передал
И не ошибся дарственной
Науки генерал.
Он слыл в науке либералом,
Но прирождённый генерал
Он академию возглавил,
Талантам должное воздал
И экспедиции заставил
Гранит науки разгрызать,
Любил Россию «не без правил»
И в пораженьях побеждать.
Тугаров, архитектор дивный.
Построил заново дворец,
Кухонный флигель и гостинный,
Ну, и птичник, наконец.
Успел не всё-виною доля,
Ушёл неспешно граф Орлов,
Он умер, словно пахарь в поле
Среди нескошенных хлебов.

О Софье Владимировне Паниной…
Софья, так богу угодно,
Сей дар приняла и свободно
За дело взялась и с рамахом
Свершила всё то ,что не сделано графом
Быковский, наследник Жиралди,
Академик-большой педагок,
Он был архитектором-бардом,
Иным быть он просо не мог.

Софья Панина вместе с  Быковским
К цели шли через годы упрямо
Создали ансамбль на землях Московских
В готической замковой драме.

Торжественно мост с коллонадами,
Мальтийский загадочный крест
Встречают вас пышно, парадно
В ваш новый желанный приезд.

За мостом, ехать в горку- правее,
Где башня и арка ворот,
Взрывается тенью аллея,
Предвестница добрых хлопот.

Предельно мажорная нота
Ваш путь завершает к концу,
Вот вы миновали ворота,
Последний порог ко дворцу.

Дворец, как волшебный корабль,
Плывёт среди гор и холмов,
Классический центр Ансамбля
Хранит в себе тайну веков.

Классической строгости формы,
Готический внешний декор,
Он как бы нисходит соборно
На южный готический двор.

И лестница с южным уклоном
Спускается вниз, где фонтан,
На пристань, где стражи-грифоны
Охрану несут Марфинян.

О верхней террасе корректно
Нам время заметить сейчас,
Она, словно линия спектра
Освежила дворцовый каркас.

Подпорная стенка и башня,
Ворота въездные с торца,
Беседка открытая, марши
Ведут до водного крыльца.

Ограда в спокойной оправе,
На тумбочках вазы цветов,
Двор в парк переходит, что справа,
Что слева под божий покров.

Две церкви на холме в величии строгом,
Кладбища-печальная стать,
Живое и мёртвое в сонмище бога,
Все просят свою благодать.

Фонтан ближе к водным  зеркалям
Пирамидой поток, как кинжал,
Архитектор известный, Витали
Это римское чудо создал.

Картину дополним, два флигеля в ряд
С дворцовой стеной, выходящей на Север,
Образуют квадрат
С фонтаном по центру «Амур и Психея»

Это внутренний двор,
Вместе с тем и парадный,
Но всё тот же декор
Псевдоготики праздной.

Здесь готический билль
Уж не жаркий оркестр,
Но классический стиль
Как и прежде прелестный.

Сквозь деревьев шатёр
Бледный свет фонарей
Видим конный затвор
И дома для псарей.

Есть волнующий парк
На английский манер,
Он корнями с усадьбою срощен,
Павильоны, театры,
Усадебный сквер,
Из берёзы и хвойные рощи.

Этой женщине браво,
(не хочу повторяться),
Мне не хочется, право
С ней сегодня  расстаться.
      Софье Владимировне Паниной.
И в сознанье жёлто зыбком
Вижу будто вновь я,
Открывается калитка
Нам графиней Софьей.

Чтоб потомки без печали
Тебя помнили в окрест,
Ты в решётчатом металле
Вензель свой отлила «S».

В письмах добрых и счастливых
После символа «P/S»
Софья ставила курсивом
Вензель графский букву «S».

Этой буквой в одночасье
Начинаются слова:
Слово Слава, Софья. Счастье,
С силой скрытою и страстью
Просто новая глава.

Кружевная ткань металла,
Вязь, создание небес,
В центре круг, стрела застряла
И согнулась буквой «S»

Горячо ты жизнь любила,
Не стояла в стороне,
Потому ты затворила
Эту букву в чугуне.

На решётчатых отливах
В центре прясла буква «S»
Чтобы память сохранила
Пламя чувств твоих и грез.

Дворец с розоватом отливом,
С короною флаг голубой,
Хозяйка с улыбкой счастливой
Вселяет в вас мир и покой.

О младшем сыне Софьи-
Викторе Николаевиче Панине..
Виктор Николаевич Панин,
Надворный советник, министр юстиции
Имел прокурорское звание
Не в духе семейных традиций.

Имел консерватор известный
Застылый уклад крепостной,
Он мог наказанья телесно
Творить над людскою толпой.

И был продолжатель не смелый
Марфинских усадебных дел,
По-правде, он кое что сделал,
Но большего, нет, не сумел.

Построен был птичник и двор для скотины,
Ремонт завершил на домах для псарей,
Ведутся усердно ремонты церквей,
Зеркала прудов не затянуты тиной.

Но нет той весёлости прежней,
Источник той искры угас,
Уж музыка слух наш не нежит,
И нет театральных проказ.

И чудится всем неприкаянно,
Что брызгает ночью закат,
И он наступает со смертью хозяина
Большой полосою утрат.

Супруга Наталия Павловна,
Злодейства немой чародей,
Душила без зависти праведной
Так ей ненавистных людей.

И в смерти усадьбы Российской,
Она с ней ушла навсегда,
Ведь в мире далёком иль близком
Есть смерти и жизни звезда.
*************************
История Марфино, исток созидания
Спирали закрученной и золотой,
Мне нужно пойти, я иду на свидание
С моей героиней, с последней мечтой.
.
Паниной Софье Владимировне,
 внучки Софьи Паниной.
Софья Владимировна Панина,
Собрав не великие средства,
Пыталась бороться отчаянно
За роковое наследство.

Бывает судьба нелюбимой невестой,
Волнует, зовёт, но не вас
И в жизни достойного места,
Найти невозможно подчас.

Пыталась поднять безуспешно
Хозяйственный старый уклад,
Хотел бы помочь ей, утешить,
Но опоздал, виноват.

Мечта её была в неволе,
И трудно ей было понять,
Что не может достойнейшей роли,
На Марфинском поле сыграть.

Осталась одна лишь отрада,
Огонь тот никто не потушит,
Стоит величаво, парадно
Дворец, словно крейсер, на суше.

Но картина была бы не полной
В ожидании рассказа конца,
Если с вами однажды, проворно
Не пройдём мы по залам Дворца.

Во дворце под веками-сполохами
Освещал всегда разный торшер,
Заглянуть бы нам с вами не плохо бы
Посмотреть тот   былой интереър.

Нас волнует, конечно, же Софья
Начинаний дворцовых гарант.
Пусть ломаются острые копья
О её, как сознанье, талант.

Феерверков не будет салютных,
Ожидает прём и салон,
В разных залах земных и уютных
Мы почувствуем эхо времён.,

Не так просто войти в картотеку,
Исторический опыт глубок и суров..
Достояние дворцовой библиотеки
Дар трудов убежавших веков.
В библиотечных двух залах уютных
Хранятся великие разные вещи;
«Записки о времени смутном»,
История Скифии», издание вещее.
А так же рассказ о реформе церковной,
Трагедии жуткой, коварной и кровной.
«Сборник заметок о патриархе Никоне»,
Титана, раскольника, верой испытанный..,
Считая, что священство выше царства
В масштабах не только одного государства.
Ядро истории Российской до Петра-реформатора,
История империи Римской
Великой, жестокой и гладиаторной.

А дальше шагает картинная смена..,
Портреты Вуаля, так же Рослена,
К Фогеля, Дюполя и ж Либерена.
Творения Репина, коллекция редкая
Хранится теперь по желанию предков
В Российских музеях Москвы, Петрограда,
Достойная память, живущим награда.

Нам помнить Орловых и Паниных надо,
Носителей русской  материи,
А так же Голицыных и Салтыковых,
Они составляли России основу,
Дворянские силы  Великой империи.
Россия  стремилась за ними по вектору,
Нельзя забывать нам своих архитекторов.
Белозёров, Тугаров, Быковсий
С многих других-перечислить не просто.
Мы верим Россия найдёт в себе силы,
Даст клятву-молитву на ваших могилах.
Нам надо спокойно их всех помянуть
И Марфину славу былую вернуть.

               Эпилог
Мы вдруг все в другом измерении
И видится нам без труда
Как будто бы все поколения
Поднялись на холм у пруда.
Приветливо машут руками,
В глазах огоньки чертенят,
Ну, здравствуйте люди, мы с вами,
Как будто они говорят.

Дворец в бледно-розовом свете
И флаг голубой, родовой
Встречают вас добрым приветом,
Вселяют и мир и покой.

Богата усадьба, не счесть  егерей!!!

Л.Горский.
28052015г.
Марфино.











 














   







 



 

 






.








.




 

 









 
 




   





























 

















   




























 











 

 


 





























 

               
 



 






















 



















 








 

   

Марфино,  брильянтовый
Кристалл   Подмосковья.
         Это   поместье   воссоздал
          Гений   великого   народа.
Подобно    раннему   лучу
Ласкает Марфино   поэта,
И   потому   очень   хочу
Как  песнь,  пропеть
Вам   повесть   эту.

О   том   как   мать-Русь   развивалась,
С Петровых   времён   эпохальных,
Что   не   дошло, что   в   пути   потерялось   
Не   всё сохранили, что   очень    печально. 

Дороги России со звоном   острожным,
Разъезды, мосты   и запруды,
Вечно   в работе, как русла   сосудов
Систем живой   очень   сложной.

Из   белого   камня   столица,
От   её   величавых   ворот,
Дорога   на   Дмитров   пылится….
В   подводах   торговый   народ.

Спешит   от   Москвы   на   Димитров
Российское   племя   вельмож,
По   ней   на   телегах   не хитрых
Везли соль,   пушнину  и   рожь.

Мы   ловим   времён   тех   посылы
Ямщицкий   карьерный   задор,   
Теперь   лошадиные   силы
Загнали   в    гудящий   мотор.

 В   потоке    машинном   куётся
Надежда, которой    живём,   
Вот   столб   полосатый   крадётся,
С ним   встречи    с   усердием ждём.

38ой километр    столбом   молодится,
Но уж   заждался   родной   поворот,
Аллей просторной   дорога дымится
Приехали!!!  Марфино!!!  Арка   ворот.

С   заботами   новыми   вечными     в споре,
В три   десятка   чуть   с   хвостиком лет,
Военный   стоит    головной санаторий,
Очень   добрый   и   светлый   сосед.

Известен   размах   его   крыльев,
Ты   воздух ты   солнце ты   новь,
Ты   гонишь по   жилам   стабильно
Насосами   красную   кровь.

Вошёл    не   спеша   извинился,
Зажглись   своим   светом   огни,
С усадьбою   Марфино   слился
На   праве   дочерней   родни.

Давным,   давно….в   забытом   веке!
Давным,   давно,   в   забытом    веке 
Как   повествует   старожил,
Здесь, угождая   человеку
Господь   бог   чудо   сотворил.

Преданье   так   гласит   в   веках,
Оно   молвой   своей    достало…
Как   будто   в   белых   облаках
Комета   сизая   летала.
Ударом    мощного   хвоста 
Дыру   небесную   пробила
Нагнала    панику   и   страх…,
И   начались    вдруг    чудеса
Вот   здесь на Марфинских холмах.

Закрылось солнце день   размылся,
Полилась   мутная   вода,
Грохочет ветер, смерч   забился,
С   небес   упали   глыба   льда.

Упала, в   землю    провалилась,
На   пять   частей   вдруг   развалилась
И   с тех времён средь низких гор
Как   капли   слёз    есть   пять   озёр.

Чтоб   сохранить   баланс   на   воду
И  в результате  на  века,
За   нас   подумала   природа,
Родилась   тихая   река.

Сквозь   толщу   лет   веков
                жестоких..
Сквозъ  толщу  лет   веков   жестоких
Тебя я вижу   одиноко,
Стоящей в келье   у   иконы,
Под   звуки   божьего   канона
Ты молишься…,смиренна   ты
Стоишь одна, без   свиты
В   рубище   с   вышитым   узором…,
В    моленье    вся.   С   потухшим   взором.
Черты разумны и печальны,
И   видишь ты обряд венчальный…,
Волшебно   плачут   струны   арфы,
Твоя   печаль   прекрасна…….Марфа.

Истоков   коснёмся   преданий   о Марфино.
Спешит, молодясь, как   на   свадьбу, 
Под   грохоты   бурь   и    штормов
История Марфинской усадьбы
Каких то пять   с лишним  веков..

Кто зажечь   мог   такую свечу
В россыпях   многотрудного    века,
Этот   подвиг   подвластен   плечу
Нет   не   бога, не   сверхчеловека.

Просто   женщина   сильной   была,
Приглушённо   слышны эти вести,
Деревеньку из нескольких изб создала,
Из которой   родилось   поместье.

Её муж,   человек государственный,
Службой   царскою   крепко   владел,   
Был наездами в крохотном Марфино,
Укреплял   этот   тихий   надел.

Он   погиб   за   Московское   княжество,
Княжна   рано   осталась   вдовой,
И   свалилась   на   Марфу   всей   тяжестью
Боль   судьбы   и   беды    роковой.

Обрела    одиночества   стужу,
Но   надежда   бывает   одна,
После   смерти   любимого   мужа
Вскоре    дочь   на   Покров   родила.

Наречённая именем Марфа,
Так княгиня хотела   вложить
Всю   себя   в   богоданном   пространстве
В   дочь, чтоб с судьбою дружить.

Годы   шли   и   на   вольном   подворье
Дочь   налилась   как   спелостью   злак,
Управлять   стала   Марфиным  вскоре…..,
Приглашенье   пришло   на   куртаг.

От   истории фактов не скроешь…
Здесь   главное   точки   расставить
И, отбросив   веков   старину,
Пора   уже   слово   представить
Василию   Петровичу   Головину.

Века, временное   цунами,
Не   смыло   того, что   болит,
В   родной   исторической   драме
Он   сам   обо   всём   говорит.

Наместник в  Путивле, Кокшаге,
Царёве-других   городов
Однажды   на      куртаге
По   воле   судьбы   и   богов,
Приёмом   он   был   удостоен
Хозяйкой Марфинских   хлебов.

Василий   Петрович   обласкан   приветом,
Как   древний   герой   из   былин.
Большой   воевода   в   прекрасные   лета…,
Счастливой   судьбы   Головин.

Их   встреча   имела   своё    продолжение,
В   усадебном   поле   был   яркий   расцвет,
Дотошный   историк    найдёт   подтвержденье,
Другой   перспективы, уверен   я, нет.

И   летом   и   в   стужу   морозную
Он   был   в   среде   царских   дружин,
Служил   воеводой    у   батюшки   Грозного,
Доверием   этим   всегда   дорожил.

                Он с   усердием   шёл   по   тропе   государственной,
                Щедрот   не   лишён   был заслуженных, царских,
Не   забывал   о   развитии   Марфина,
Вникал   в   быт   тяжёлый, крестьянский.

Ладил в думах   легко,
Не слетал с пыльных трасс,
Вёл поместье, спокойно, без   стека,
Клан вернулся к усадьбе  ещё   один  раз,
Это было   в   семнадцатом   веке.

Затем Батурлин и Щелканов,
Российский   большой   дипломат,
Хозяйство   вели   неустанно
И это был   радостный   факт.

Семнадцатый   век   народился
С   предчувствием   жуткой   резни,
С усадьбою   вновь   породнился
Потомок   семьи   Головин.

Не знаем   ни имени, отчества..,
Прошёл   чрез эпоху   печальных   годин,
Мне внуком   считать   тебя хочется
Твоим, это так Головин.

Полвека   без   роздыха   жёстко
Хозяйством   владел, не   ловчил,
Потом   Заборовскому просто
Продал   в силу   разных   причин.

Семён   Заборовский   возглавил
Разрядный Военный приказ,
Полвека   усадьбою   правил,
Соблюдая   ушедших   наказ.

Был период   совсем не медовый,
Не гулял   родовой оптимизм,
На   поместье   под   крышами из чёрной   соломы
Стыли   скирды   построенных   изб.

И две   церкви   совсем деревянные
И боярский   достойнейший   дом,
С перспективой в то время туманной
На   не лёгком   пути   родовом.

У   боярина   была   мечта,
                Как   поток родниковый в колодце,
                Воплотить её в жизнь   удаётся,
Перекрыл он запрудою речку Уча
Создав   три превосходных озёрца.

Семнадцатый   век, окровавив   страницы,
Справляет   свой   день   похорон,
И время   иное   приходит в столицу
Где   правит   не   только   закон.

И в Марфино   словно   в столице,
Встаёт   уж   иная   заря,
Наместником стал   князь   Голицын
По воле, желанью   царя.

Фигура замечу в   рассказе,
Известна   была   всем   в   окрест,
Этот   род   сотни лет   был   помазан
Нести   государственный   крест.

Поэтому   в   повести   сводной
Позволю   себе без   хлопот
Отметить   строкою   свободной
Подробно   Голицынский   род. 

Борис Алексеевич   Голицын,
сподвижник Петра, князь.
Истоки   есть,что  в  царском   круге
Царь за    учителя   радел,
Великий   Пётр   за   заслуги
Отдал   Голицыну   надел.

Умом   и   честью   одарённый,
Достойный   плахи   и костра,
По   локти   кровью   обагрённый
Учитель   грозного   Петра.

Он   наставлял   Петра   на   царство.
Был   рядом   с  ним  ,как   конвоир,
Большой   рачитель   государства,
Вельможа   грозный   и   вампир.

Любил   природу   не   без   правил,
В архитектуре   преуспел,
Садово-парковый   составил
Проект на   Марфинский  удел.

Набожен   был   и   православным,
Заветам   господа   служил,
Он   церковь   светлую   поставил
И   архитектора   убил.

                *
               *          *               
Владимир   Иванович   Белозёров
От   бога   был   зодчий, креста,
Он   был забит   весьма   сурово
Ударом   жёсткого   хлыста.

Забитый   в   розгах   Белозёров
Три   сотни   лет   за   той   чертой
И   смотрит   он   с   немым   укором
На   мир   нетленный   и   немой.

Твоя   душа, как   свет, кристалла,
Вселяет   веру   в   нас о том,
Что Богородица   с Христом
Явились   плотью и началом
Той   церкви   с   золотым   крестом.
                *
                *          *
Русь   снова   ждёт   порыв   мятежный,
С прошедшим   сохраняя   связь,
Рассвет   затеплился   надеждой,
Когда   усадьбой   правил   князь.

Были   падения, подъёмы,
На   всё   имел   свой   ориентир,
Построил   церковь   и   хоромы
И   парк   разбил на свой манир.
Под   хмелем   часто   бывал   русским,
Но в парк   внедрил проект   французский.

Большую   часть   степей   Поволжья.
В   аркане   жёстком   содержал,
Он   с верой   шёл   тропой   безбожья,
Этим   презрение   снискал.

Без   чувств и правил давил больно,
Не   дав   ни дома, ни  двора,
И   потому   попал   невольно
Под   пресс   немилости   Петра.

До дней   конца   ты уж   согбенный
Вход   не   имел   в   двери   шатра,
Ты   был   в опале   раб   презренный
В   веригах   грозного   Петра.

Голицын, князь, когда   впал   в детство,
Усадьбу   сыну   завещал,
Но   тот   богатое   наследство,
В   долгах был-быстро промотал.

И, соблюдая   акт   традиций,
Законов   жёсткую   основу,
Сергей    Борисович   Голицын
Продал   усадьбу   Салтыковым

А   дальше нет событий   новых,
Грядёт   династия   Салтыковых,
Орловых, Паниных   заря
Вплоть до   свержения   царя.

 О   великом   роде   Российской   империи
                Салтыковых.

Этот род   шёл   российским   фарватером,
Все   историки, браво, правы,
Ведь   трёх   генерал-губернаторов
Родил   этот клан для Москвы.

Добавлю   не волей стихии,
А   в   силу   известных причин,
Добыл   этот   род   для   России
Три   раза   фельдмаршальский   чин.

Со знанием   классики, стройно
Разрешён    был    проектный   заказ,
Создали   ансамбль   достойный,
Которым   гордимся   сейчас.

Позвольте   о   сыне   особо
Отметить, и   в   этом   я   прав,
Он   был   сердцевиною   рода,
Солдат, губернатор   и граф.

О Салтыкове   Петре   Семёновиче…
Трудясь   от зорьки   до   заката
Себя в душе   с войной   сроднил,
Мундир гвардейского   солдата
Он   на   фельдмаршальский   сменил.

Ходил   пешком   а   не   в   карете,
Ядро   в   бою   кнутом   стегал,
И был   всегда   за   всё   в ответе
Не торопясь, всё  успевал.

В   меру   естественных   амбиций
Россия   матушка   ждала,
Побед,  войну   императрица
С великим   Фридрихом   вела.

Гордыню   сладкую   не   ведал,
Не   слыл    солёным   простаком,
Он   дважды    одержал   победы
Над   одержимом   пруссаком.

Не   перечесть громких   баталий,
Где   он   войсками   управлял,
В   простом   кафтане,  без   регалий
России   славу   добывал.

Не   им   был   долг   судьбе   оплачен
Не   автор   он   новой   главы,
Был   губернатором   назначен
Раскольной    и   больной   Москвы

С главной   работой   план   есть   смежный
И   новых   дел   дымится   свод,
И с   верой в   добрые   надежды
Он в дебрях Марфинских хлопот.

Довольно   дряхлые   строенья
Времён «голицынских  снесли,
И   вместо   них   без   промедленья
Дворец   и   башни   возвели.

И архитектор, что логично,
Лишённый   воинских   затей,
Создал ансамбль   гармоничный,
Внедряя   классику идей.

На   время   не   поставишь   блока,
Хоть повод   есть, давно   назрел,
Декор   пластичный   в стиле «Рокко»
Уж стиль   классический   обрел.

Дворец, флигеля и из мрамора   марши,
Грифоны, мосты, караульные   башни
И парка зелёный   роскошный   шатёр
Найдёте вы здесь в  лоне  ласковых  гор.

Завидую, старый   ревнивец,
Проблема с годами    острей,
Построен тогда был зверинец
Для   добрых   пушистых   зверей.
Мне жаль, что, летит под откос
Былое, и часто   бывает до слёз.

В оранжереях, как местное   диво,
Есть повод гордиться трудами,
Деревья лимонов и сливы
Вас радуют сочно   плодами.

Апельсин   золотиться   шарами,
Плоды персиков, лунный пожар,
Померанцы   тускнеют   цветами
И душисто красуется лавр.

Он художник, закончить картину
Не успел, закон жизни суров,
Передал   всё законному   сыну
И ушёл под земельный   покров.

Иван Петрович Салтыков,
Отца наказы, памятуя,
Наметил план без лишних слов
За стройку принялся   вплотную.

Построена   церковь со звоном,
Театры и каменный мост,
Беседки, дома, павильоны,
Купальня и лодочный пост.

Богата усадьба, не счесть егерей,
Построена псарня, дом для псарей,
Каретный сарай, конный двор на горе,
Дугой панорама, как будто в каре.

Красуются   в парке аллей   анфилады,
Беседки, дорожки, театры, мосты,
Живою зелёной   оградой
Под модною   стрижкой кусты.

Лебедевская, Дарьина рощи,
Зелёная Круча в сполохах огня,
Гостей   принимали, как добрая   тёща,
В разливах весёлого дня.

Театр воздушный с посылом новации
Был радостен всем и любим,
Деревья   служили холстом   декорации
И солнечным светом был   грим.

Отрывки   балетов, сатиры и пение,
Полонез, водевиль, пасторали,
Увертюры из опер на Дарьиной сцене
С успехом всегда исполняли.

Озёра   усадьбы   влились   органично
В ансамбль, как   часть панорамы,
Продумано всё глубоко, прагматично,
В классической светлой программе.

 Красиво смотрелись зеркала озёр,
Как ожерелье   ансамбля,
Мягкие склоны не тронутых гор….,
Всюду   видна рука созиданья.

А в зимнем театре игрались   премьеры,
Танкред, например, шёл всегда при аншлаге,
Играли героев трагедий Вольтера,
Ломая порой настоящие   шпаги.

«Два охотника» опера, подарок душе,
Опера «мельник-обманщик   колдун и сват,
«Севильский цирюльник из Бомарше,
Комедии Марио…знатный  расклад!!.

Водевиль «приезд барина в деревню»,
Отведать, хлеб-соль и побыть на обедне.
«Служанка и госпожа», опера Паинзиелло,
Концерты и пения, чудное дело.

Спектакли кончались, гремели   овации,
Роговые оркестры с азартом играли,
И брызги эффектов световой иллюминации,
Эмоций каскады на Марфинском   ралли.
Два оркестра, как два музыкальных фонтана,    
Звучали аккордами в два, три органа.
Как только оркестры смолкали, то в пору
Вступали в работу отменные хоры.

Российскому историку, писателю
                Н.М.Карамзину..
Историк, знаток государства
С присущим ему лишь лиризмом
Радел за сословье, дворянство
И за основы просвещённого   абсолютизма.
Вы поняли, наш господин,
Магистр истории-сам Карамзин.
Велик Карамзин, я не спорю,
Писал он стихи и репризы,
Он автор Российской истории
И бедной утопленной Лизы.
Своей философской захваткой
Велел не противиться злу,
Я с ним познакомился как то
На званном Марфинском балу.
Известен комедией новой
Написанной им же для Марфина
Играл самого Салтыкова
Талантливо, с чувством, характерно.
Чтоб подытожить тему эту,
К порядку, знать, давно приучен,
Садиться быстро он в карету,
Чтоб отдохнуть от трудных дней,
И юный Вигель, роль бурмистра
В комедии «Всё для Марфина»
Сыграли в заданном регистре.
Были  прекраснейшие дни,
Да, что кончились они.
Девятнадцатый век, разрушений пучина..
Девятнадцатый век, разрушений пучина,
Война и тиски и оковы,
Принёс безысходность, утраты, кончину
Владельца усадьбы И.П.Салтыкова.

На Марфинском поле война
Бонопарт сердце дьяволу продал,
У России задача одна
Сохранить свою честь и свободу.

Французский израненный фронт
Встал на Марфино, раны латает,
И огромная стая ворон
Над разрушенным войском летает.

В исторической ярости бог,
Проклинает захватчика-ворога,
Его грубый солдатский сапог
Давит, топчет всё то, что нам дорого.

Разрушенью предались изрядно
Дома для псарей, павильоны,
Ангары, теплицы, в саду,
Нам стыдно, обидно, досадно,
Что мы допустили беду
Под гербом Российской короны.

Дворцовый ансамбль изрядно
Разрушен, дома для псарей,
Теплицы, дворы, павильоны,
Своды милых церквей,
Алтари и иконы
Попопрана гордость народа, досадно.

Собранье картин Ж. Бреза, Ротари,
Друемлдашего Э Вите, Либерена,
Рослена и много других
Прибыли в столицу, на Сену.

После смерти  И.П.Салтыкова
Пётр Иванович, сын-камергер
В усадьбу не ездил, судьбина-подкова
Вела ежедневно на новый барьер.

Волей судьбы не крепил реформации,
Гусаром был в славе, храбрец,
Погиб он в войне с императором Франции
За славу России, за царский венец.

После смерти И.П. Салтыкова
В усадьбе чуть телилось пламя костра,
Наследницей Марфина стала графиня Орлова
Анна Ивановна, друг близкий, родная сестра.

Графиня Орлова с доходами средними,
Закон безысходности строг и суров,
Продала именье, владельцем усадьбы с деревнями
Стал граф Владимир Григорьевич Орлов.

Штрихом обозначим династию Орловых.
Граф Орлов план новый вскоре
Применил, чтоб был доход,
В усадьбе кузницу построил,
Кирпичный, маленький завод,
Мастерскую для ведения
Столярных, плотницких работ.
Теплицы, чтобы в них растения,
Несли плоды из всех широт.
Себя он тем ещё восславил,
Что огородничать заставил,
Поднял на Марфино налог,
Но вот беда, вдруг занемог,
Не завершив постройку в срок
Он завещание оставил.
В котором  усадьбу Марфино
Он Софье передал
И не ошибся дарственной
Науки генерал.
Он слыл в науке либералом,
Но прирождённый генерал
Он академию возглавил,
Талантам должное воздал
И экспедиции заставил
Гранит науки разгрызать,
Любил Россию «не без правил»
И в пораженьях побеждать.
Тугаров, архитектор дивный.
Построил заново дворец,
Кухонный флигель и гостинный,
Ну, и птичник, наконец.
Успел не всё-виною доля,
Ушёл неспешно граф Орлов,
Он умер, словно пахарь в поле
Среди нескошенных хлебов.

О Софье Владимировне Паниной…
Софья, так богу угодно,
Сей дар приняла и свободно
За дело взялась и с рамахом
Свершила всё то ,что не сделано графом
Быковский, наследник Жиралди,
Академик-большой педагок,
Он был архитектором-бардом,
Иным быть он просо не мог.

Софья Панина вместе с  Быковским
К цели шли через годы упрямо
Создали ансамбль на землях Московских
В готической замковой драме.

Торжественно мост с коллонадами,
Мальтийский загадочный крест
Встречают вас пышно, парадно
В ваш новый желанный приезд.

За мостом, ехать в горку- правее,
Где башня и арка ворот,
Взрывается тенью аллея,
Предвестница добрых хлопот.

Предельно мажорная нота
Ваш путь завершает к концу,
Вот вы миновали ворота,
Последний порог ко дворцу.

Дворец, как волшебный корабль,
Плывёт среди гор и холмов,
Классический центр Ансамбля
Хранит в себе тайну веков.

Классической строгости формы,
Готический внешний декор,
Он как бы нисходит соборно
На южный готический двор.

И лестница с южным уклоном
Спускается вниз, где фонтан,
На пристань, где стражи-грифоны
Охрану несут Марфинян.

О верхней террасе корректно
Нам время заметить сейчас,
Она, словно линия спектра
Освежила дворцовый каркас.

Подпорная стенка и башня,
Ворота въездные с торца,
Беседка открытая, марши
Ведут до водного крыльца.

Ограда в спокойной оправе,
На тумбочках вазы цветов,
Двор в парк переходит, что справа,
Что слева под божий покров.

Две церкви на холме в величии строгом,
Кладбища-печальная стать,
Живое и мёртвое в сонмище бога,
Все просят свою благодать.

Фонтан ближе к водным  зеркалям
Пирамидой поток, как кинжал,
Архитектор известный, Витали
Это римское чудо создал.

Картину дополним, два флигеля в ряд
С дворцовой стеной, выходящей на Север,
Образуют квадрат
С фонтаном по центру «Амур и Психея»

Это внутренний двор,
Вместе с тем и парадный,
Но всё тот же декор
Псевдоготики праздной.

Здесь готический билль
Уж не жаркий оркестр,
Но классический стиль
Как и прежде прелестный.

Сквозь деревьев шатёр
Бледный свет фонарей
Видим конный затвор
И дома для псарей.

Есть волнующий парк
На английский манер,
Он корнями с усадьбою срощен,
Павильоны, театры,
Усадебный сквер,
Из берёзы и хвойные рощи.

Этой женщине браво,
(не хочу повторяться),
Мне не хочется, право
С ней сегодня  расстаться.
      Софье Владимировне Паниной.
И в сознанье жёлто зыбком
Вижу будто вновь я,
Открывается калитка
Нам графиней Софьей.

Чтоб потомки без печали
Тебя помнили в окрест,
Ты в решётчатом металле
Вензель свой отлила «S».

В письмах добрых и счастливых
После символа «P/S»
Софья ставила курсивом
Вензель графский букву «S».

Этой буквой в одночасье
Начинаются слова:
Слово Слава, Софья. Счастье,
С силой скрытою и страстью
Просто новая глава.

Кружевная ткань металла,
Вязь, создание небес,
В центре круг, стрела застряла
И согнулась буквой «S»

Горячо ты жизнь любила,
Не стояла в стороне,
Потому ты затворила
Эту букву в чугуне.

На решётчатых отливах
В центре прясла буква «S»
Чтобы память сохранила
Пламя чувств твоих и грез.

Дворец с розоватом отливом,
С короною флаг голубой,
Хозяйка с улыбкой счастливой
Вселяет в вас мир и покой.

О младшем сыне Софьи-
Викторе Николаевиче Панине..
Виктор Николаевич Панин,
Надворный советник, министр юстиции
Имел прокурорское звание
Не в духе семейных традиций.

Имел консерватор известный
Застылый уклад крепостной,
Он мог наказанья телесно
Творить над людскою толпой.

И был продолжатель не смелый
Марфинских усадебных дел,
По-правде, он кое что сделал,
Но большего, нет, не сумел.

Построен был птичник и двор для скотины,
Ремонт завершил на домах для псарей,
Ведутся усердно ремонты церквей,
Зеркала прудов не затянуты тиной.

Но нет той весёлости прежней,
Источник той искры угас,
Уж музыка слух наш не нежит,
И нет театральных проказ.

И чудится всем неприкаянно,
Что брызгает ночью закат,
И он наступает со смертью хозяина
Большой полосою утрат.

Супруга Наталия Павловна,
Злодейства немой чародей,
Душила без зависти праведной
Так ей ненавистных людей.

И в смерти усадьбы Российской,
Она с ней ушла навсегда,
Ведь в мире далёком иль близком
Есть смерти и жизни звезда.
*************************
История Марфино, исток созидания
Спирали закрученной и золотой,
Мне нужно пойти, я иду на свидание
С моей героиней, с последней мечтой.
.
Паниной Софье Владимировне,
 внучки Софьи Паниной.
Софья Владимировна Панина,
Собрав не великие средства,
Пыталась бороться отчаянно
За роковое наследство.

Бывает судьба нелюбимой невестой,
Волнует, зовёт, но не вас
И в жизни достойного места,
Найти невозможно подчас.

Пыталась поднять безуспешно
Хозяйственный старый уклад,
Хотел бы помочь ей, утешить,
Но опоздал, виноват.

Мечта её была в неволе,
И трудно ей было понять,
Что не может достойнейшей роли,
На Марфинском поле сыграть.

Осталась одна лишь отрада,
Огонь тот никто не потушит,
Стоит величаво, парадно
Дворец, словно крейсер, на суше.

Но картина была бы не полной
В ожидании рассказа конца,
Если с вами однажды, проворно
Не пройдём мы по залам Дворца.

Во дворце под веками-сполохами
Освещал всегда разный торшер,
Заглянуть бы нам с вами не плохо бы
Посмотреть тот   былой интереър.

Нас волнует, конечно, же Софья
Начинаний дворцовых гарант.
Пусть ломаются острые копья
О её, как сознанье, талант.

Феерверков не будет салютных,
Ожидает прём и салон,
В разных залах земных и уютных
Мы почувствуем эхо времён.,

Не так просто войти в картотеку,
Исторический опыт глубок и суров..
Достояние дворцовой библиотеки
Дар трудов убежавших веков.
В библиотечных двух залах уютных
Хранятся великие разные вещи;
«Записки о времени смутном»,
История Скифии», издание вещее.
А так же рассказ о реформе церковной,
Трагедии жуткой, коварной и кровной.
«Сборник заметок о патриархе Никоне»,
Титана, раскольника, верой испытанный..,
Считая, что священство выше царства
В масштабах не только одного государства.
Ядро истории Российской до Петра-реформатора,
История империи Римской
Великой, жестокой и гладиаторной.

А дальше шагает картинная смена..,
Портреты Вуаля, так же Рослена,
К Фогеля, Дюполя и ж Либерена.
Творения Репина, коллекция редкая
Хранится теперь по желанию предков
В Российских музеях Москвы, Петрограда,
Достойная память, живущим награда.

Нам помнить Орловых и Паниных надо,
Носителей русской  материи,
А так же Голицыных и Салтыковых,
Они составляли России основу,
Дворянские силы  Великой империи.
Россия  стремилась за ними по вектору,
Нельзя забывать нам своих архитекторов.
Белозёров, Тугаров, Быковсий
С многих других-перечислить не просто.
Мы верим Россия найдёт в себе силы,
Даст клятву-молитву на ваших могилах.
Нам надо спокойно их всех помянуть
И Марфину славу былую вернуть.

               Эпилог
Мы вдруг все в другом измерении
И видится нам без труда
Как будто бы все поколения
Поднялись на холм у пруда.
Приветливо машут руками,
В глазах огоньки чертенят,
Ну, здравствуйте люди, мы с вами,
Как будто они говорят.

Дворец в бледно-розовом свете
И флаг голубой, родовой
Встречают вас добрым приветом,
Вселяют и мир и покой.

Богата усадьба, не счесть  егерей!!!

Л.Горский.
28052015г.
Марфино.











 














   







 



 

 






.








.




 

 









 
 




   





























 

















   




























 











 

 


 





























 

               
 



 






















 



















 








 

   

Марфино,  брильянтовый
Кристалл   Подмосковья.
         Это   поместье   воссоздал
          Гений   великого   народа.
Подобно    раннему   лучу
Ласкает Марфино   поэта,
И   потому   очень   хочу
Как  песнь,  пропеть
Вам   повесть   эту.

О   том   как   мать-Русь   развивалась,
С Петровых   времён   эпохальных,
Что   не   дошло, что   в   пути   потерялось   
Не   всё сохранили, что   очень    печально. 

Дороги России со звоном   острожным,
Разъезды, мосты   и запруды,
Вечно   в работе, как русла   сосудов
Систем живой   очень   сложной.

Из   белого   камня   столица,
От   её   величавых   ворот,
Дорога   на   Дмитров   пылится….
В   подводах   торговый   народ.

Спешит   от   Москвы   на   Димитров
Российское   племя   вельмож,
По   ней   на   телегах   не хитрых
Везли соль,   пушнину  и   рожь.

Мы   ловим   времён   тех   посылы
Ямщицкий   карьерный   задор,   
Теперь   лошадиные   силы
Загнали   в    гудящий   мотор.

 В   потоке    машинном   куётся
Надежда, которой    живём,   
Вот   столб   полосатый   крадётся,
С ним   встречи    с   усердием ждём.

38ой километр    столбом   молодится,
Но уж   заждался   родной   поворот,
Аллей просторной   дорога дымится
Приехали!!!  Марфино!!!  Арка   ворот.

С   заботами   новыми   вечными     в споре,
В три   десятка   чуть   с   хвостиком лет,
Военный   стоит    головной санаторий,
Очень   добрый   и   светлый   сосед.

Известен   размах   его   крыльев,
Ты   воздух ты   солнце ты   новь,
Ты   гонишь по   жилам   стабильно
Насосами   красную   кровь.

Вошёл    не   спеша   извинился,
Зажглись   своим   светом   огни,
С усадьбою   Марфино   слился
На   праве   дочерней   родни.

Давным,   давно….в   забытом   веке!
Давным,   давно,   в   забытом    веке 
Как   повествует   старожил,
Здесь, угождая   человеку
Господь   бог   чудо   сотворил.

Преданье   так   гласит   в   веках,
Оно   молвой   своей    достало…
Как   будто   в   белых   облаках
Комета   сизая   летала.
Ударом    мощного   хвоста 
Дыру   небесную   пробила
Нагнала    панику   и   страх…,
И   начались    вдруг    чудеса
Вот   здесь на Марфинских холмах.

Закрылось солнце день   размылся,
Полилась   мутная   вода,
Грохочет ветер, смерч   забился,
С   небес   упали   глыба   льда.

Упала, в   землю    провалилась,
На   пять   частей   вдруг   развалилась
И   с тех времён средь низких гор
Как   капли   слёз    есть   пять   озёр.

Чтоб   сохранить   баланс   на   воду
И  в результате  на  века,
За   нас   подумала   природа,
Родилась   тихая   река.

Сквозь   толщу   лет   веков
                жестоких..
Сквозъ  толщу  лет   веков   жестоких
Тебя я вижу   одиноко,
Стоящей в келье   у   иконы,
Под   звуки   божьего   канона
Ты молишься…,смиренна   ты
Стоишь одна, без   свиты
В   рубище   с   вышитым   узором…,
В    моленье    вся.   С   потухшим   взором.
Черты разумны и печальны,
И   видишь ты обряд венчальный…,
Волшебно   плачут   струны   арфы,
Твоя   печаль   прекрасна…….Марфа.

Истоков   коснёмся   преданий   о Марфино.
Спешит, молодясь, как   на   свадьбу, 
Под   грохоты   бурь   и    штормов
История Марфинской усадьбы
Каких то пять   с лишним  веков..

Кто зажечь   мог   такую свечу
В россыпях   многотрудного    века,
Этот   подвиг   подвластен   плечу
Нет   не   бога, не   сверхчеловека.

Просто   женщина   сильной   была,
Приглушённо   слышны эти вести,
Деревеньку из нескольких изб создала,
Из которой   родилось   поместье.

Её муж,   человек государственный,
Службой   царскою   крепко   владел,   
Был наездами в крохотном Марфино,
Укреплял   этот   тихий   надел.

Он   погиб   за   Московское   княжество,
Княжна   рано   осталась   вдовой,
И   свалилась   на   Марфу   всей   тяжестью
Боль   судьбы   и   беды    роковой.

Обрела    одиночества   стужу,
Но   надежда   бывает   одна,
После   смерти   любимого   мужа
Вскоре    дочь   на   Покров   родила.

Наречённая именем Марфа,
Так княгиня хотела   вложить
Всю   себя   в   богоданном   пространстве
В   дочь, чтоб с судьбою дружить.

Годы   шли   и   на   вольном   подворье
Дочь   налилась   как   спелостью   злак,
Управлять   стала   Марфиным  вскоре…..,
Приглашенье   пришло   на   куртаг.

От   истории фактов не скроешь…
Здесь   главное   точки   расставить
И, отбросив   веков   старину,
Пора   уже   слово   представить
Василию   Петровичу   Головину.

Века, временное   цунами,
Не   смыло   того, что   болит,
В   родной   исторической   драме
Он   сам   обо   всём   говорит.

Наместник в  Путивле, Кокшаге,
Царёве-других   городов
Однажды   на      куртаге
По   воле   судьбы   и   богов,
Приёмом   он   был   удостоен
Хозяйкой Марфинских   хлебов.

Василий   Петрович   обласкан   приветом,
Как   древний   герой   из   былин.
Большой   воевода   в   прекрасные   лета…,
Счастливой   судьбы   Головин.

Их   встреча   имела   своё    продолжение,
В   усадебном   поле   был   яркий   расцвет,
Дотошный   историк    найдёт   подтвержденье,
Другой   перспективы, уверен   я, нет.

И   летом   и   в   стужу   морозную
Он   был   в   среде   царских   дружин,
Служил   воеводой    у   батюшки   Грозного,
Доверием   этим   всегда   дорожил.

 Он с   усердием   шёл   по   тропе   государственной,
 Щедрот   не   лишён   был заслуженных, царских,
Не   забывал   о   развитии   Марфина,
Вникал   в   быт   тяжёлый, крестьянский.

Ладил в думах   легко,
Не слетал с пыльных трасс,
Вёл поместье, спокойно, без   стека,
Клан вернулся к усадьбе  ещё   один  раз,
Это было   в   семнадцатом   веке.

Затем Батурлин и Щелканов,
Российский   большой   дипломат,
Хозяйство   вели   неустанно
И это был   радостный   факт.

Семнадцатый   век   народился
С   предчувствием   жуткой   резни,
С усадьбою   вновь   породнился
Потомок   семьи   Головин.

Не знаем   ни имени, отчества..,
Прошёл   чрез эпоху   печальных   годин,
Мне внуком   считать   тебя хочется
Твоим, это так Головин.

Полвека   без   роздыха   жёстко
Хозяйством   владел, не   ловчил,
Потом   Заборовскому просто
Продал   в силу   разных   причин.

Семён   Заборовский   возглавил
Разрядный Военный приказ,
Полвека   усадьбою   правил,
Соблюдая   ушедших   наказ.

Был период   совсем не медовый,
Не гулял   родовой оптимизм,
На   поместье   под   крышами из чёрной   соломы
Стыли   скирды   построенных   изб.

И две   церкви   совсем деревянные
И боярский   достойнейший   дом,
С перспективой в то время туманной
На   не лёгком   пути   родовом.

У   боярина   была   мечта,
 Как   поток родниковый в колодце,
Воплотить её в жизнь   удаётся,
Перекрыл он запрудою речку Уча
Создав   три превосходных озёрца.

Семнадцатый   век, окровавив   страницы,
Справляет   свой   день   похорон,
И время   иное   приходит в столицу
Где   правит   не   только   закон.

И в Марфино   словно   в столице,
Встаёт   уж   иная   заря,
Наместником стал   князь   Голицын
По воле, желанью   царя.

Фигура замечу в   рассказе,
Известна   была   всем   в   окрест,
Этот   род   сотни лет   был   помазан
Нести   государственный   крест.

Поэтому   в   повести   сводной
Позволю   себе без   хлопот
Отметить   строкою   свободной
Подробно   Голицынский   род. 

Борис Алексеевич   Голицын,
сподвижник Петра, князь.
Истоки   есть,что  в  царском   круге
Царь за    учителя   радел,
Великий   Пётр   за   заслуги
Отдал   Голицыну   надел.

Умом   и   честью   одарённый,
Достойный   плахи   и костра,
По   локти   кровью   обагрённый
Учитель   грозного   Петра.

Он   наставлял   Петра   на   царство.
Был   рядом   с  ним  ,как   конвоир,
Большой   рачитель   государства,
Вельможа   грозный   и   вампир.

Любил   природу   не   без   правил,
В архитектуре   преуспел,
Садово-парковый   составил
Проект на   Марфинский  удел.

Набожен   был   и   православным,
Заветам   господа   служил,
Он   церковь   светлую   поставил
И   архитектора   убил.

                *
               *          *               
Владимир   Иванович   Белозёров
От   бога   был   зодчий, креста,
Он   был забит   весьма   сурово
Ударом   жёсткого   хлыста.

Забитый   в   розгах   Белозёров
Три   сотни   лет   за   той   чертой
И   смотрит   он   с   немым   укором
На   мир   нетленный   и   немой.

Твоя   душа, как   свет, кристалла,
Вселяет   веру   в   нас о том,
Что Богородица   с Христом
Явились   плотью и началом
Той   церкви   с   золотым   крестом.
                *
                *          *
Русь   снова   ждёт   порыв   мятежный,
С прошедшим   сохраняя   связь,
Рассвет   затеплился   надеждой,
Когда   усадьбой   правил   князь.

Были   падения, подъёмы,
На   всё   имел   свой   ориентир,
Построил   церковь   и   хоромы
И   парк   разбил на свой манир.
Под   хмелем   часто   бывал   русским,
Но в парк   внедрил проект   французский.

Большую   часть   степей   Поволжья.
В   аркане   жёстком   содержал,
Он   с верой   шёл   тропой   безбожья,
Этим   презрение   снискал.

Без   чувств и правил давил больно,
Не   дав   ни дома, ни  двора,
И   потому   попал   невольно
Под   пресс   немилости   Петра.

До дней   конца   ты уж   согбенный
Вход   не   имел   в   двери   шатра,
Ты   был   в опале   раб   презренный
В   веригах   грозного   Петра.

Голицын, князь, когда   впал   в детство,
Усадьбу   сыну   завещал,
Но   тот   богатое   наследство,
В   долгах был-быстро промотал.

И, соблюдая   акт   традиций,
Законов   жёсткую   основу,
Сергей    Борисович   Голицын
Продал   усадьбу   Салтыковым

А   дальше нет событий   новых,
Грядёт   династия   Салтыковых,
Орловых, Паниных   заря
Вплоть до   свержения   царя.

 О   великом   роде   Российской   империи
                Салтыковых.

Этот род   шёл   российским   фарватером,
Все   историки, браво, правы,
Ведь   трёх   генерал-губернаторов
Родил   этот клан для Москвы.

Добавлю   не волей стихии,
А   в   силу   известных причин,
Добыл   этот   род   для   России
Три   раза   фельдмаршальский   чин.

Со знанием   классики, стройно
Разрешён    был    проектный   заказ,
Создали   ансамбль   достойный,
Которым   гордимся   сейчас.

Позвольте   о   сыне   особо
Отметить, и   в   этом   я   прав,
Он   был   сердцевиною   рода,
Солдат, губернатор   и граф.

О Салтыкове   Петре   Семёновиче…
Трудясь   от зорьки   до   заката
Себя в душе   с войной   сроднил,
Мундир гвардейского   солдата
Он   на   фельдмаршальский   сменил.

Ходил   пешком   а   не   в   карете,
Ядро   в   бою   кнутом   стегал,
И был   всегда   за   всё   в ответе
Не торопясь, всё  успевал.

В   меру   естественных   амбиций
Россия   матушка   ждала,
Побед,  войну   императрица
С великим   Фридрихом   вела.

Гордыню   сладкую   не   ведал,
Не   слыл    солёным   простаком,
Он   дважды    одержал   победы
Над   одержимом   пруссаком.

Не   перечесть громких   баталий,
Где   он   войсками   управлял,
В   простом   кафтане,  без   регалий
России   славу   добывал.

Не   им   был   долг   судьбе   оплачен
Не   автор   он   новой   главы,
Был   губернатором   назначен
Раскольной    и   больной   Москвы

С главной   работой   план   есть   смежный
И   новых   дел   дымится   свод,
И с   верой в   добрые   надежды
Он в дебрях Марфинских хлопот.

Довольно   дряхлые   строенья
Времён «голицынских  снесли,
И   вместо   них   без   промедленья
Дворец   и   башни   возвели.

И архитектор, что логично,
Лишённый   воинских   затей,
Создал ансамбль   гармоничный,
Внедряя   классику идей.

На   время   не   поставишь   блока,
Хоть повод   есть, давно   назрел,
Декор   пластичный   в стиле «Рокко»
Уж стиль   классический   обрел.

Дворец, флигеля и из мрамора   марши,
Грифоны, мосты, караульные   башни
И парка зелёный   роскошный   шатёр
Найдёте вы здесь в  лоне  ласковых  гор.

Завидую, старый   ревнивец,
Проблема с годами    острей,
Построен тогда был зверинец
Для   добрых   пушистых   зверей.
Мне жаль, что, летит под откос
Былое, и часто   бывает до слёз.

В оранжереях, как местное   диво,
Есть повод гордиться трудами,
Деревья лимонов и сливы
Вас радуют сочно   плодами.

Апельсин   золотиться   шарами,
Плоды персиков, лунный пожар,
Померанцы   тускнеют   цветами
И душисто красуется лавр.

Он художник, закончить картину
Не успел, закон жизни суров,
Передал   всё законному   сыну
И ушёл под земельный   покров.

Иван Петрович Салтыков,
Отца наказы, памятуя,
Наметил план без лишних слов
За стройку принялся   вплотную.

Построена   церковь со звоном,
Театры и каменный мост,
Беседки, дома, павильоны,
Купальня и лодочный пост.

Богата усадьба, не счесть егерей,
Построена псарня, дом для псарей,
Каретный сарай, конный двор на горе,
Дугой панорама, как будто в каре.

Красуются   в парке аллей   анфилады,
Беседки, дорожки, театры, мосты,
Живою зелёной   оградой
Под модною   стрижкой кусты.

Лебедевская, Дарьина рощи,
Зелёная Круча в сполохах огня,
Гостей   принимали, как добрая   тёща,
В разливах весёлого дня.

Театр воздушный с посылом новации
Был радостен всем и любим,
Деревья   служили холстом   декорации
И солнечным светом был   грим.

Отрывки   балетов, сатиры и пение,
Полонез, водевиль, пасторали,
Увертюры из опер на Дарьиной сцене
С успехом всегда исполняли.

Озёра   усадьбы   влились   органично
В ансамбль, как   часть панорамы,
Продумано всё глубоко, прагматично,
В классической светлой программе.

 Красиво смотрелись зеркала озёр,
Как ожерелье   ансамбля,
Мягкие склоны не тронутых гор….,
Всюду   видна рука созиданья.

А в зимнем театре игрались   премьеры,
Танкред, например, шёл всегда при аншлаге,
Играли героев трагедий Вольтера,
Ломая порой настоящие   шпаги.

«Два охотника» опера, подарок душе,
Опера «мельник-обманщик   колдун и сват,
«Севильский цирюльник из Бомарше,
Комедии Марио…знатный  расклад!!.

Водевиль «приезд барина в деревню»,
Отведать, хлеб-соль и побыть на обедне.
«Служанка и госпожа», опера Паинзиелло,
Концерты и пения, чудное дело.

Спектакли кончались, гремели   овации,
Роговые оркестры с азартом играли,
И брызги эффектов световой иллюминации,
Эмоций каскады на Марфинском   ралли.
Два оркестра, как два музыкальных фонтана,    
Звучали аккордами в два, три органа.
Как только оркестры смолкали, то в пору
Вступали в работу отменные хоры.

Российскому историку, писателю
                Н.М.Карамзину..
Историк, знаток государства
С присущим ему лишь лиризмом
Радел за сословье, дворянство
И за основы просвещённого   абсолютизма.
Вы поняли, наш господин,
Магистр истории-сам Карамзин.
Велик Карамзин, я не спорю,
Писал он стихи и репризы,
Он автор Российской истории
И бедной утопленной Лизы.
Своей философской захваткой
Велел не противиться злу,
Я с ним познакомился как то
На званном Марфинском балу.
Известен комедией новой
Написанной им же для Марфина
Играл самого Салтыкова
Талантливо, с чувством, характерно.
Чтоб подытожить тему эту,
К порядку, знать, давно приучен,
Садиться быстро он в карету,
Чтоб отдохнуть от трудных дней,
И юный Вигель, роль бурмистра
В комедии «Всё для Марфина»
Сыграли в заданном регистре.
Были  прекраснейшие дни,
Да, что кончились они.
Девятнадцатый век, разрушений пучина..
Девятнадцатый век, разрушений пучина,
Война и тиски и оковы,
Принёс безысходность, утраты, кончину
Владельца усадьбы И.П.Салтыкова.

На Марфинском поле война
Бонопарт сердце дьяволу продал,
У России задача одна
Сохранить свою честь и свободу.

Французский израненный фронт
Встал на Марфино, раны латает,
И огромная стая ворон
Над разрушенным войском летает.

В исторической ярости бог,
Проклинает захватчика-ворога,
Его грубый солдатский сапог
Давит, топчет всё то, что нам дорого.

Разрушенью предались изрядно
Дома для псарей, павильоны,
Ангары, теплицы, в саду,
Нам стыдно, обидно, досадно,
Что мы допустили беду
Под гербом Российской короны.

Дворцовый ансамбль изрядно
Разрушен, дома для псарей,
Теплицы, дворы, павильоны,
Своды милых церквей,
Алтари и иконы
Попопрана гордость народа, досадно.

Собранье картин Ж. Бреза, Ротари,
Друемлдашего Э Вите, Либерена,
Рослена и много других
Прибыли в столицу, на Сену.

После смерти  И.П.Салтыкова
Пётр Иванович, сын-камергер
В усадьбу не ездил, судьбина-подкова
Вела ежедневно на новый барьер.

Волей судьбы не крепил реформации,
Гусаром был в славе, храбрец,
Погиб он в войне с императором Франции
За славу России, за царский венец.

После смерти И.П. Салтыкова
В усадьбе чуть телилось пламя костра,
Наследницей Марфина стала графиня Орлова
Анна Ивановна, друг близкий, родная сестра.

Графиня Орлова с доходами средними,
Закон безысходности строг и суров,
Продала именье, владельцем усадьбы с деревнями
Стал граф Владимир Григорьевич Орлов.

Штрихом обозначим династию Орловых.
Граф Орлов план новый вскоре
Применил, чтоб был доход,
В усадьбе кузницу построил,
Кирпичный, маленький завод,
Мастерскую для ведения
Столярных, плотницких работ.
Теплицы, чтобы в них растения,
Несли плоды из всех широт.
Себя он тем ещё восславил,
Что огородничать заставил,
Поднял на Марфино налог,
Но вот беда, вдруг занемог,
Не завершив постройку в срок
Он завещание оставил.
В котором  усадьбу Марфино
Он Софье передал
И не ошибся дарственной
Науки генерал.
Он слыл в науке либералом,
Но прирождённый генерал
Он академию возглавил,
Талантам должное воздал
И экспедиции заставил
Гранит науки разгрызать,
Любил Россию «не без правил»
И в пораженьях побеждать.
Тугаров, архитектор дивный.
Построил заново дворец,
Кухонный флигель и гостинный,
Ну, и птичник, наконец.
Успел не всё-виною доля,
Ушёл неспешно граф Орлов,
Он умер, словно пахарь в поле
Среди нескошенных хлебов.

О Софье Владимировне Паниной…
Софья, так богу угодно,
Сей дар приняла и свободно
За дело взялась и с рамахом
Свершила всё то ,что не сделано графом
Быковский, наследник Жиралди,
Академик-большой педагок,
Он был архитектором-бардом,
Иным быть он просо не мог.

Софья Панина вместе с  Быковским
К цели шли через годы упрямо
Создали ансамбль на землях Московских
В готической замковой драме.

Торжественно мост с коллонадами,
Мальтийский загадочный крест
Встречают вас пышно, парадно
В ваш новый желанный приезд.

За мостом, ехать в горку- правее,
Где башня и арка ворот,
Взрывается тенью аллея,
Предвестница добрых хлопот.

Предельно мажорная нота
Ваш путь завершает к концу,
Вот вы миновали ворота,
Последний порог ко дворцу.

Дворец, как волшебный корабль,
Плывёт среди гор и холмов,
Классический центр Ансамбля
Хранит в себе тайну веков.

Классической строгости формы,
Готический внешний декор,
Он как бы нисходит соборно
На южный готический двор.

И лестница с южным уклоном
Спускается вниз, где фонтан,
На пристань, где стражи-грифоны
Охрану несут Марфинян.

О верхней террасе корректно
Нам время заметить сейчас,
Она, словно линия спектра
Освежила дворцовый каркас.

Подпорная стенка и башня,
Ворота въездные с торца,
Беседка открытая, марши
Ведут до водного крыльца.

Ограда в спокойной оправе,
На тумбочках вазы цветов,
Двор в парк переходит, что справа,
Что слева под божий покров.

Две церкви на холме в величии строгом,
Кладбища-печальная стать,
Живое и мёртвое в сонмище бога,
Все просят свою благодать.

Фонтан ближе к водным  зеркалям
Пирамидой поток, как кинжал,
Архитектор известный, Витали
Это римское чудо создал.

Картину дополним, два флигеля в ряд
С дворцовой стеной, выходящей на Север,
Образуют квадрат
С фонтаном по центру «Амур и Психея»

Это внутренний двор,
Вместе с тем и парадный,
Но всё тот же декор
Псевдоготики праздной.

Здесь готический билль
Уж не жаркий оркестр,
Но классический стиль
Как и прежде прелестный.

Сквозь деревьев шатёр
Бледный свет фонарей
Видим конный затвор
И дома для псарей.

Есть волнующий парк
На английский манер,
Он корнями с усадьбою срощен,
Павильоны, театры,
Усадебный сквер,
Из берёзы и хвойные рощи.

Этой женщине браво,
(не хочу повторяться),
Мне не хочется, право
С ней сегодня  расстаться.
      Софье Владимировне Паниной.
И в сознанье жёлто зыбком
Вижу будто вновь я,
Открывается калитка
Нам графиней Софьей.

Чтоб потомки без печали
Тебя помнили в окрест,
Ты в решётчатом металле
Вензель свой отлила «S».

В письмах добрых и счастливых
После символа «P/S»
Софья ставила курсивом
Вензель графский букву «S».

Этой буквой в одночасье
Начинаются слова:
Слово Слава, Софья. Счастье,
С силой скрытою и страстью
Просто новая глава.

Кружевная ткань металла,
Вязь, создание небес,
В центре круг, стрела застряла
И согнулась буквой «S»

Горячо ты жизнь любила,
Не стояла в стороне,
Потому ты затворила
Эту букву в чугуне.

На решётчатых отливах
В центре прясла буква «S»
Чтобы память сохранила
Пламя чувств твоих и грез.

Дворец с розоватом отливом,
С короною флаг голубой,
Хозяйка с улыбкой счастливой
Вселяет в вас мир и покой.

О младшем сыне Софьи-
Викторе Николаевиче Панине..
Виктор Николаевич Панин,
Надворный советник, министр юстиции
Имел прокурорское звание
Не в духе семейных традиций.

Имел консерватор известный
Застылый уклад крепостной,
Он мог наказанья телесно
Творить над людскою толпой.

И был продолжатель не смелый
Марфинских усадебных дел,
По-правде, он кое что сделал,
Но большего, нет, не сумел.

Построен был птичник и двор для скотины,
Ремонт завершил на домах для псарей,
Ведутся усердно ремонты церквей,
Зеркала прудов не затянуты тиной.

Но нет той весёлости прежней,
Источник той искры угас,
Уж музыка слух наш не нежит,
И нет театральных проказ.

И чудится всем неприкаянно,
Что брызгает ночью закат,
И он наступает со смертью хозяина
Большой полосою утрат.

Супруга Наталия Павловна,
Злодейства немой чародей,
Душила без зависти праведной
Так ей ненавистных людей.

И в смерти усадьбы Российской,
Она с ней ушла навсегда,
Ведь в мире далёком иль близком
Есть смерти и жизни звезда.
*************************
История Марфино, исток созидания
Спирали закрученной и золотой,
Мне нужно пойти, я иду на свидание
С моей героиней, с последней мечтой.
.
Паниной Софье Владимировне,
 внучки Софьи Паниной.
Софья Владимировна Панина,
Собрав не великие средства,
Пыталась бороться отчаянно
За роковое наследство.

Бывает судьба нелюбимой невестой,
Волнует, зовёт, но не вас
И в жизни достойного места,
Найти невозможно подчас.

Пыталась поднять безуспешно
Хозяйственный старый уклад,
Хотел бы помочь ей, утешить,
Но опоздал, виноват.

Мечта её была в неволе,
И трудно ей было понять,
Что не может достойнейшей роли,
На Марфинском поле сыграть.

Осталась одна лишь отрада,
Огонь тот никто не потушит,
Стоит величаво, парадно
Дворец, словно крейсер, на суше.

Но картина была бы не полной
В ожидании рассказа конца,
Если с вами однажды, проворно
Не пройдём мы по залам Дворца.

Во дворце под веками-сполохами
Освещал всегда разный торшер,
Заглянуть бы нам с вами не плохо бы
Посмотреть тот   былой интереър.

Нас волнует, конечно, же Софья
Начинаний дворцовых гарант.
Пусть ломаются острые копья
О её, как сознанье, талант.

Феерверков не будет салютных,
Ожидает прём и салон,
В разных залах земных и уютных
Мы почувствуем эхо времён.,

Не так просто войти в картотеку,
Исторический опыт глубок и суров..
Достояние дворцовой библиотеки
Дар трудов убежавших веков.
В библиотечных двух залах уютных
Хранятся великие разные вещи;
«Записки о времени смутном»,
История Скифии», издание вещее.
А так же рассказ о реформе церковной,
Трагедии жуткой, коварной и кровной.
«Сборник заметок о патриархе Никоне»,
Титана, раскольника, верой испытанный..,
Считая, что священство выше царства
В масштабах не только одного государства.
Ядро истории Российской до Петра-реформатора,
История империи Римской
Великой, жестокой и гладиаторной.

А дальше шагает картинная смена..,
Портреты Вуаля, так же Рослена,
К Фогеля, Дюполя и ж Либерена.
Творения Репина, коллекция редкая
Хранится теперь по желанию предков
В Российских музеях Москвы, Петрограда,
Достойная память, живущим награда.

Нам помнить Орловых и Паниных надо,
Носителей русской  материи,
А так же Голицыных и Салтыковых,
Они составляли России основу,
Дворянские силы  Великой империи.
Россия  стремилась за ними по вектору,
Нельзя забывать нам своих архитекторов.
Белозёров, Тугаров, Быковсий
С многих других-перечислить не просто.
Мы верим Россия найдёт в себе силы,
Даст клятву-молитву на ваших могилах.
Нам надо спокойно их всех помянуть
И Марфину славу былую вернуть.

               Эпилог
Мы вдруг все в другом измерении
И видится нам без труда
Как будто бы все поколения
Поднялись на холм у пруда.
Приветливо машут руками,
В глазах огоньки чертенят,
Ну, здравствуйте люди, мы с вами,
Как будто они говорят.

Дворец в бледно-розовом свете
И флаг голубой, родовой
Встречают вас добрым приветом,
Вселяют и мир и покой.

Богата усадьба, не счесть  егерей!!!

Л.Горский.
28052015г.
Марфино.











 














   







 



 

 






.








.