Кино

ПРЕДЧУВСТВИЯ

Предчувствия пытаются создать
задачу предпочтения маршрута
на отклик звука, на далекий проблеск света,
на терпкий привкус ветреного дня,
где скорость не влияет на движение,
где важен только импульс изнутри,
коснувшийся последнего предела,
когда уже не нужно говорить,
и даже думать, и смотреть, и слушать,
а лишь сторонним путником пройти
по краю пропасти, не ведая про пропасть.

О Боже, дай мне видеть следующий шаг.



АПОФАТИЧЕСКОЕ

нет ужаса в военном репортаже
у пользователя социальной сети
нет жалости в убийстве антилопы
гепардом на экране монитора
нет правды в телевизионном шоу
которое вы смотрите под пиво
любовь исчезнет в пафосе фальшивом
и в гневе праведном на тех кто как бы против
нет выбора на выборах сатрапов
как нет свободы в модном магазине
нет заблуждения под дулом пистолета
а от бейсбольной биты вовсе нет сомнений
нет веры по велению начальства
нет Бога для порочного сознанья
и нет надежды у лжецов себе солгавших



NOIR FANTASY I

На развесёлых пирушках их не приметить в толпе,
их не заставить забыться надолго вином или песней,
или шальным разговором, или тугим кошельком.
В ландшафтах и книгах видят они только крупицы мозаик –
целого им не дано ни постичь, ни объять, ни осилить,
дробных событий мелькание – вот их удел.

На улицах и в переулках жмутся они поближе к домам,
на площадях несносные дети кличут их злыми словами –
вонючие псы-нищеброды – и швыряются издали грязью,
стоит в ответ чуть взглянуть – вмиг врассыпную бегут,
а, засыпая, про них сочиняют страшилки,
ведь, кроме этих засранцев, их толком никто не видал.

Таскают они в котомках своих радость, и боль, и печаль
тысяч осколков забвения, в мусор отброшенных нами,
им некуда ношу пристроить и некуда выбросить груз,
можно лишь взращивать силы, чтобы тянуть вековечное бремя,
зеркала проворачивать калейдоскопа внезапных событий,
место оставив для новых подарков с помоек судьбы.



SCIENCE FICSION SOUNDTRACK
Алексею Хвостенко

трёх молодых авиаторов
шлемы с консервами круглыми пламенным вечером
красным смещением щурятся
крупнокалиберным пеплом фотонной печи
птицей колибри порхает
свисает пространство пустым парафином подсвечников
гулом скрипичных пропеллеров
кожаных молний изломами неба ключи

им мерещатся девушки
параллельных миров дружки
и на пыльных тропинках
далёких планет
ждёт балет

ионосфера немытая
внемлет натужному пустопорожнему гомону прошлого
долгих курлыканий следа от взрыва
большого нелепого словно трусы на ветру
знаменем нового мира дырявого
на сквозняке в алебастровый снег запорошено
в саван созвездий закатано
сонным кротом из соседней вселенной буравит нору

любопытные физики
ищут вёртких частиц хвосты
из материи тёмной
желают поймать
и познать

из-под дурной бесконечности
солнечный карлик пытается ящеркой жёлтою выбраться
по-над просторы эвклидовых
запахов свежих навозов у нашего нужного рва
враз загустевшая метагалактика
сладкая липкая вяло и медленно движется
за колесом ковылять раздавать
разделять окаянное время ломтями едва

пред стартом закурим мы
на пороге лукавой тьмы
где часы и канва
ровно в пять
нам пора наливать



БРОЖЕНИЕ

в тёмной памяти бродят печали
анфиладами старых квартир
в бодрых маршах герои устали
поражать ошалелый эфир
артиллерией крепких наречий
непременно легко сгоряча
мягкой шалью на хрупкие плечи
холостым топором палача
и безмысленным взором народа
вожделевшего сломленный грош
дерзко грубо намеренно подло
похотливо впивается ложь
и в усталые доводы слова
и в дырявую памяти шаль
взвыли песню и выпили снова
оду радости
брагу-печаль



NOIR FANTASY II

подсмотренное второпях виденье
в попытке удержать сна тени

как будто бы не в фокусе фигуры
огромных торсов выбритых голов
и бицепсов отборной синекуры
несущих от макушек до штанов
тату индийско-кельтского разлива
их вертикаль сомнительно игрива
их свастики сплетаются узлом
перемежаясь чешуёй дракона
надзорным волком и манерным львом
их купол без креста и колокол без звона
должно быть это старшие по масти
средь боязливых культово бурчат
в курчавых оборотах их побаски
пестрят невнятной буки пустотой
а дамочки в кошачьих полумасках
наверное эскорт или конвой
то ненароком выпавшую грудь поправят
то карлику в потраченной оправе
кокетливо покажут зуб златой

оттуда убежать не стоит умышлять
но лишь стремглав к поверхности всплывать
бессонною болезнью пренебрегши
и залпом пить абсент вдыхая свет померкший



БЕЗ ИМЕНИ – ШЕОЛ

Носить названия, утратив имена
и прозвища, и не решиться, вспомнив,
шепнуть под утро между двух эонов,
где ветер, а щербатая вода
всех луж и океанов стелется к исходу,
где нужно молча пересечь от выхода до входа
ревущую пустыню площадей
горластых попугаев, бронзовых коней
и всадников, смотрящих год от года
всё пристальней, значительней и злей
на зрелища без помысла о хлебе,
на полчища безликих образин,
глядящихся в пустые зеркала витрин,
не отражаясь в ясном небе.



ВОЛЬНОСТЬ

что свобода человеку
если он совсем без крыл
ни пикировать внезапно
над долиной ни парить
ни на гору ни на реку
и ни в тучи и ни в ил

что свобода человеку
если вовсе нет колёс
ни предельно разогнаться
до каких-то скоростей
ни на гору ни на реку
ни в столицу ни в обоз

что свобода человеку
если он без ног и рук
ни на клавикордах фугу
ни кого-нибудь обнять
ни на гору ни на реку
ни футбол ни правый хук

что свобода человеку
если головы уж нет
ни кричать ура с трибуны
ни понюхать гиацинт
ни на гору ни на реку
ни смотреть кордебалет

что свобода человеку
если нету ничего
вот тогда и можно только
по-хорошему понять
горы небо звуки реку
цвет и запах и вообще



НОЧЬ

невнятный сон меня тревожит иногда
пустыми и холодными домами
из призрачного прошлого
откуда
никто угроз как будто бы не ждёт
где нет возможности войти
в предметность узнавания
ландшафтов городских архитектур
фигур настолько зыбких и подвижных
что проскользнуть
сквозь их густую ткань туманную
нет ясных способов
лишь напряжением
того что ночью заменяет ум
решить систему невозможных уравнений
с безумным ворохом каких-то незнакомых
и сложносопряжённых величин
и приоткроется случайная лазейка
и растворится спрятанная дверь
в родные запахи и звуки
что из детства
живут во мне
и не дают пропасть



УТРО

в тёмном пространстве застывшем во времени
во времени тяжком от мысли до мысли
в мыслях под музыку
в музыке без тишины
в паузах между словами
в словах заполняющих душу
в дыхании непроизвольном
и воле уснувшей
сна беспробудного
и суматошного
остановиться
отстать
оглядеться
увидеть
время в пространстве
мыслей и слов
музыки из тишины
и свободы дыхания воли
где еле слышное утро
бескрайнего нового дня
в тающей тьме наступает



ДЕНЬ

текучесть мира созерцаю
из-под  полуприкрытых глаз
безмерна ярость горностая
мышь ухватившего за таз

неимоверна радость лани
избегшей львовых челюстей
и в переливах филиграни
любовь сардинок и лещей

поправ натуру человечки
срезают заживо леса
из лукоморья грязной речки
бросают в небо голоса

пищат зверёныши и птицы
им вторят на пернатый лад
твердят эфиры небылицы
а мудрецы над книгой спят

за звоном полевых цветочков
за насекомьей трескотнёй
почти исчерпана отсрочка
без мала замкнут круг земной

ум доползающий до края
усмотрит из-за дымных глыб
сталь воспаряющих трамваев
усталость утонувших рыб



WESTERN SOUNDTRACK

на пыльном перекрёстке
желаний и судьбы
поставлены подмостки
сколочены гробы
там пьяные актёры
обученные лгать
освоят очень скоро
искусство умирать

им нет везенья в правильной игре
но нет сомнений в спрятанном стволе

на крайнем полустанке
конкретных тупиков
валяются останки
бандитов дураков
они стащили время
со склада перемен
отбрасывали тени
упали в прах и тлен

их кости драит ветер моет дождь
отыскивает солнце прячет ночь

к последнему пределу
направился корабль
там каждый станет целым
там станет мягкой сталь
там трезвых лицедеев
разбойники ведут
на перекрёсток древний
где три креста растут

и мимо них на небо не пройти
так пожелай мне друг удачи на пути