Полуночное такси

Врезаться, врываться в панический страх ночей,
Сжимать кулаками волосы и фонарь,
Стоящий так близко. Он также, как ты – ничей.
На нёбе – молитвы, в горле застыла гарь.

Глаза широко распахнуты, видят свет,
Но знаешь, что света, в общем-то, больше нет.

Дорога покрыта копотью и гнильём,
По ней ходят люди, не видя своих грехов.
Скажи мне, ненужный, есть ли на свете дом,
Который лишь твой, ведь он не настолько плох?
И где он стоит? В каком из холодных мест?
Ты ходишь туда? Ах, да, ты опять молчишь.
На шее – церковный крест, возле сердца – бес,
А в мыслях – «манят перила холодных крыш…»

Глаза широко распахнуты, видят свет.
Но, честно, ты знаешь – света давненько нет.

Уставший таксист тебя подберёт к утру,
Когда ты замёрзший будешь брести туда,
Где шанс, что ты есть. Что там тебя точно ждут,
Не сдохнет от боли, конечно же, никогда.
Ты сядешь в такси – улыбка, без смысла взгляд,
Бумажка в пятьсот. «Сдачу оставь… На чай…»
И ехать туда, где вечно, по сути, Ад,
Который так дорог. И по нему скучать
Так больно и горько. И душу нещадно рвёт.
Всегда возвращаться без поводов и мостов.
Скажи мне, ненужный, который по счёту год
Ты бродишь среди этих вечно пустых дворов?
И снова молчишь. Зачем ты всегда молчишь?
Ах, да, понимаю. Всё слишком пошло не так…
Тебя так манят перила холодных крыш!
Они для тебя, как самый большой маяк!

Глаза широко открыты и видят свет.
Включённые лампочки тоже сошли на нет.

Таксист довезёт, зевнёт и нахмурит бровь,
И скажет тебе что-то важное… Только, что?
Пойдёшь по проулкам искать свой ночлег и кров,
А сердце на части рвёт ошалелый шторм.
Тебе не впервой врезаться в туман ночей,
Тебе не впервой в промозглости дней тонуть.
Твой старый фонарь, который, как ты, - ничей,
Напару с тобой однажды уйдёт ко дну.