Предисловие переводчика

«Камерная музыка» — первое опубликованное сочинение Джойса (1907 год). Собранные под одним заголовком стихотворения о любви — плод творчества не одного года и, поскольку автобиографичны, являются отражениями различных ступеней в развитии индивидуального, именно джойсовского, чувства к возлюбленной. Читателю, который захочет подробнее узнать об этой — чисто поэтической — стороне творчества Джойса, переводчик рекомендует обратиться к статье Е. Гениевой, сопровождающей избранные переводы из ранних джойсовских сборников, предоставленные Григорием Кружковым журналу «Иностранная литература» (№2 за 1983 год; с. 165-167). Здесь же переводчик хотел бы высказаться лишь по поводу некоторых существенных принципов собственной работы над этим стихотворным собранием. Свою задачу переводчик видел в том, чтобы в каждом стихотворении, каким бы оно ни казалось беспредметным, всё же отыскать этот предмет, а ещё лучше — сюжет, с тем чтобы читатель получил связный рассказ, нечто вроде романа в стихах, каким, по существу, и является этот цикл. Ибо если уж читатель оказался настолько благосклонным, что не обделил своим вниманием подборку стихов, то автор (переводчик) обязан предоставить ему Чтение. В отечественном переводоведении стало общим местом ссылаться на такое препятствие, возникающее при переводе англоязычной поэзии, как б;льшую (в два-три раза) длину русских слов по сравнению с английскими, что якобы заставляет переводчика жертвовать некоторым смыслом или содержанием. По этому поводу переводчик может сказать две вещи. Во-первых, в большей длине слов русского языка есть также и преимущество, заключающееся в том, что, чем-то жертвую при переводе, автор перевода способен зато добиться сугубой концентрации своего и читательского внимания на оставшихся деталях (избранных им, автором перевода, по личному усмотрению как наиболее существенных). В результате русскоязычный перевод становится более насыщенным в отличие от «размытого» и потому более плавного, даже монотонного, англоязычного оригинала, что лучше соответствует восприятию отечественного читателя (последнее наблюдение не раз уже высказывалось отечественными теоретиками перевода). Правда, это замечание не относится к данному случаю совсем коротких лирических стихотворений, зато к нему относится второе. Вышеназванное препятствие преувеличено: русский язык вполне способен предоставить переводчику столько коротких слов, сколько тому нужно для внятной и небанальной передачи самого короткого рассказа в самой сжатой форме.

Кроме того, автор нижеследующего перевода хотел бы обратить внимание читателя на одно высказывание Джойса о «Камерной музыке», приводимое Е. Гениевой в указанной выше статье.

«Это совсем не любовная лирика. Никого, кроме Бога, я никогда не любил». Так выразился сам Джойс однажды. Переводчик счёл, что, воссоздавая «Камерную музыку» по-русски, это авторское замечание необходимо учесть. Ведь оно подтверждается текстом! И действительно, русскоязычный читатель, который захочет прочесть этот сборник в оригинале, неминуемо почувствует некоторое недоумение. Джойс в своих стихах говорит, на первый взгляд, лишь об обычной человеческой любви. Но в некоторых его стихотворениях-главках появляется другая Любовь, с большой буквы. Так вот, эта Любовь — мужского рода: «он, Любовь»! Вот что, например, читатель прочтёт во вступительном стихотворении цикла:

There's music along the river
    For Love wanders there,
Pale flowers on his mantle,
    Dark leaves on his hair.

Собственно, для человека, который знает английский язык свыше школьной программы, в этом нет ничего удивительного: «любовь» как имя существительное в английском языке на самом деле мужского рода. Но «Любовь» как особый персонаж рассказа, легко заменяемый обычным местоимением «он» — что это? Это — Бог, одно из названий Бога в католических странах Запада. Это, правда, может быть ещё и одно из названий для мифологического Амура, или аллегорического Эрота сентименталистов, но заявление самого автора велит откинуть понимание в последнем смысле (хоть в некоторых случаях это трудно сделать).

Итак, переводчик счёл, что необходимо ввести этого Бога-Любовь в текст. И поскольку о Любви невозможно по-русски сказать «он», переводчику пришлось отбросить джойсовское иносказание и в соответствующих местах говорить о Боге прямо. Этим настоящий русскоязычный перевод отличается от всех, созданных ранее.

Дальше Е. Гениева рассказывает, что впоследствии и «неожиданно для себя» Джойс открыл в собственной поэзии «второй, иронический план… То, что у стихов был секрет, доставляло особое удовольствие Джойсу. Всё же истины ради стоит заметить, что этот иронический план угадывается далеко не сразу». И, разумеется, исследовательницей отмечается известная двусмысленность самого заглавия сборника — «Камерная музыка». Настоящим переводчик заявляет, что не будет протестовать, если читатель предлагаемого ниже перевода также усмотрит в нём этот второй, иронический, план.