Остарике, старухе и золотой рыбке

Я не знаю, как оно было,
Но, по самым проверенным слухам,
Далеко и давно, у моря,
Жил старик со своею старухой.
Та старуха, довольно вздорная,
Как бы большего не сказать,
День и ночь пряла свою пряжу,
Пенелопа, яти её мать.
В общем жили они как водиться
Тридцать лет и ещё три года,
Скромно жили, но им хватало,
Ни кровы, ни огорода
Отродясь у них не было
В прочем, это им и не нужно было,
Жили тихо, в курортной зоне,
Море рядом, оно и кормило.
Каждый день и в любую погоду,
Загрузив в свою лодочку сети,
Отправлялся старик на свободу,
На простор, эх, да кабы дети были,
Всё б было иначе,
Хоть порой сам себе не мил
Был старик
Но свою старуху, бабу вздорную,
Он любил.
Всякий раз,
от зари до заката,
Он пахал, он не мог по иному,
Ублажал море синее потом,
А старуху свою - уловом.
И однажды ему прикатило,
За труды его и терпенье
В золотой чешуе явилось,
Толи рыбка, а толи виденье,
Подавившись матерным словом
И лицом оробев слегка,
Рыбкой был старик очарован
И конечно свалял дурака.
Он по жизни был очень добрый,
Всякий скажет, старик сглупил,
Только видел он всё по иному
В общем рыбку он отпустил.
И к старухе, с радостной вестью,
Он погреб, горя от желанья,
Рассказать ей про диво дивное,
Но нарвался на непониманье.
Дальше больше,
Разборки, стрелки,
Возжелав стать больше чем есть,
Обломала старуха супруга
И явила великую спесь.
Всё потом, как бы глупо и скучно,
Пролетела старуха слегка,
Впрочем дело не в ней и не в рыбке,
А в великой любви старика.