Евгений Орлов. Был месяц май...

это было в тяжелый для меня год, наверное, тяжелейший
стоял жаркий май, я сбежал в Саулкрасты, голый, босый, без копейки, поселился на даче у знакомого
когда видишь свою никчемность и ненужность - никого не хочешь видеть, видишь одного только себя: никчемного и ненужного
я думал, что не смогу повеситься, но был уверен, что по силам будет утопиться, нужно только набрать побольше воздуха и нырнуть, а там - держаться как-нибудь, в глубине, не выпуская воздуха из легких, затаиться, рассматривать рыбок, и все это будет - смерть

на даче была кладовка и холодильник, в холодильнике не было ничего, а в кладовке стояла банка просроченной сгущенки и оставленный на черный день зеленый чай
я почти всегда вру, когда пишу воспоминания, вот и теперь тоже
были какие-то сантимы на какую-то картошку, лук и леденцы
не было - на сигареты, а без сигарет я никогда не жилец
остальные подробности - опускаю

однажды вечером Вовка позвонил, почти извиняясь спросил, как я?

- честно? хожу вдоль моря и подбираю себе камень на шею...

Вовка снова каким-то детским совсем и нежным, как пух, голосом, начал просить у меня прощения, за то, что не может никак помочь, у него самого на карте совсем немного, а надо на то, и на это, и весь в долгах, и на работе не платят, кризис... в общем, мы несколько раз извинились друг перед другом за то, что вот такими друг другу - достались...

утром Таблер позвонил мне снова

- Жень, а где ты там, в этих Саулкрастах? я подъезжаю, осталось несколько километров...

"скорая помощь Владимир Таблер" проделала 400 км, привезла мне еды, сигарет, которые в Литве были всегда дешевле, на заднем сиденье машины лежала гитара...

я мог бы много написать про эти два дня и наши с ним разговоры, только не буду
мы гуляли вдоль моря, оба - непутевые, строящие планы и не знающие об изнанке своего будущего
вечером посидели у костра, Таблер, как всегда, приготовил на шампурах сардельки и, как всегда, они у него подгорели
потом он для меня пел

утром Таблер уехал, его ждала работа и какая-то совсем иная жизнь

через год Вовка умрет, я отнесусь к этому, как к факту, который еще следует доказать
иногда мне кажется, что я позвоню ему в Каунас - и он приедет