почти

пока накрывало, как шмалью, дышалось легче. никаких тебе графиков и прогнозов. теперь говори им, какое кипит увечье, что тебя превращает в такую особь. что тебя выбивает с эфира, звериной стаи? на какой из лопаток тебе набивает номер молодой ученик или сам Председатель Дьявол? почему говоришь о любви – отсыпают болью? на какой ни выходишь станции – не твоя всё. то дома – как лачуги, то люди – как после смерти, и объясняешь прохожему, как ты дошёл до сути после третьей отвёртки и палящей bloody mary.

на чём тут ещё торчать? лишь глаза и были. твои, вечно пьяные, с радужной оболочкой синей, глубокой, как спасатели не хотели б, меня, утонувшую там, не отыщут точно. к чему прикипать? только твой непомерный холод затянул, не оставив шанса сопротивляться. наши черти плясали, когда мы комкали простынь, дай мне бог позабыть подробности этих танцев.

всё окончилось резко, умерли безвозвратно
наши моменты, но кадрово помнит город,
как мы с тобой в обнимку,
а в общем, ладно.
спасибо за счастье. было почти не больно.