Любить Вулкана

      Вольных вЕтров психея легла у подножья кратера, напевая раскатистым голосом песни спящему. Нежно гладит окрестных равнин полотно измятое и скопление туч грозовых, над землёй парящее. Зарывается телом струящимся в травы спелые и мурлычет зазывную, вторя земной вибрации. С колыбели всегда неспокойная, слишком смелая, дразнит грозного и предвкушает его реакцию.

      Это женская суть — лечь травою, да под копытами, камнем кАтящимся, или лавою течь по бОроздам. Сизым пеплом укрыться и плотью дрожать избитою, алой страстью гореть и дымиться под пнями хворостом. Гнев впитать существом, словно жаждущей мягкой губкою. Слушать речи хвастливые старца седого грозного. Лаву, точно вино, в глубине жерла черпать кубками под спокойствием и тишиною навеса звёздного.

      И Вулкан, что не примет законов ничьих, в агонии... Здесь Гефеста душа, здесь металлы и печи кузницы! Выплывают из пламени вспышкой глаза драконии, под кувалдой рождается меч, но Великий хмурится... Хватит дрожи! И на наковальне пусть сталь остывшая будет Богом забыта, пока ложе сыплет искрами. А Земля, обращаясь к Вулкану едва ли слышимо, скажет: «Милый мой, ляг и поспи... Мой родной... неистовый».