Ароматные плоды гуайявы

Пластификаторы речи поэтов - певучие струны натуры -
Средь богоносных святынь плодоносной земли Ханаан,
Мудрость ума, жемчуг слов, стройность строф, легкоструйность святой партитуры
Запечатлели следы иудеев, Христа, мусульман.

Каждый исполнил свой долг, скрыв сокровища в недрах божественной славы,
В средневековых ущельях сердечных теснин-дефиле,
Ради священных даров с ароматами алых плодов гуайявы
На безраздельных просторах бесплодия душ в серой мгле.

Бурый песок прокалённой насквозь, каменистой пустыни Хамада,
Жёлтый песок нефтеносной озёрной пустыни Серир
Помнят, как опытный рейдер веками готовил свою "эскаладу"
С помощью жертвенной крови, минускулов, острых секир.               

На инородный манер изменён смысл простых и святых дефиниций
В непостижимой борьбе исчезающих истинных книг,
В суе печальных веков растворялись эпохи, народы и лица
В метафизическом вихре, что прежде Вселенной возник.

Первопричиной явлений я был направляем к мечте моих предков,
Пересекая в событиях горьких ошибок штрихи,
Вскользь толкования смыслов едва раскрывали суть жизни столь редко,
Что неувязки всегда вдохновляли додумать стихи.

Их отправлял я в бумажных ладьях по невидимым рекам востока,
Так предсказатели судеб всегда избегали судьбин.
Бог отвечал мне любовью, я - в резких порывах витками восторга,
Втайне надеясь и веря, что буду в ночи не один.

Я завоёвывал кровью и потом исходное хрупкое право
Стать человеком в душе, где животным началам не быть,
Чтобы, к стене очага прикоснувшись, вдохнув аромат гуайявы,
Мог я поведать потомкам своим, как им следует жить.

Строится дом и иные вопросы вновь каждый по ходу решает
В предновогодних скитаниях святой суеты Рождества,
И благодарных детей праздник дружной семьёй на уик-энд созывает
У очага первой пальмы заслуг моего старшинства,

Где б каждый вечер лелеял и холил я правнука
Все дни скользящей недели известного праздника ХАнука,
У ароматных плодов с вечно-свежей листвой гуайявы,
Могут сравниться с которой лишь в мае цветущие сочные травы.