КР Короткий рассказ. Часть 2

Не бойся сказать лишний раз спасибо, или услышать. Это они пусть будут хамы, а мы ведь не хотим?

Убить, конечно, можно любого. Но плохих убивать трудно. Они сами убивать хотят. Поэтому убивать приходится в основном хороших.

Он такой умный, много повидал, заваривать травы умеет. Всегда совет даст, если что. Он всё равно что доктор. Конечно. Быть всё равно что доктором легче, чем просто доктором. И ничего не надо для этого. Особенно учиться не надо.

- Ваша жена изменяет вам с соседом.
- Вы ошибаетесь. «Вам» пишется с большой буквы.
- Не обольщайтесь. Вам было год назад. Теперь она изменяет вам.

Если дети не приносят беспокойства, что они вообще приносят? Что они вообще могут приносить? Работать не могут, воровать не умеют.

Отношения в коллективе осложнились. Нет, ну, в целом коллектив окреп и сплотился. Кроме одного. Который не хочет крепнуть и сплачиваться, а хочет наоборот, чтобы коллектив работал. А коллектив уже работал однажды, и больше не хочет. Теперь одно из возможных либо: Либо у коллектива будет другой начальник, либо у начальника будет другой коллектив. Но работать всё равно уже не получится.

Красивый, довольный город на побережье. Название не помню, побережье забыл. Не приезжайте. Хорошо там, где вас нет.

- Вы выписались?
- Да.
- Ну, и кто Вы после этого?

Умных женщин не бывает, как говорил один дурак. А вот фиг тебе, дурак! Бывают. И есть. И встречаются. Но не с тобой, дурак. А со мной встречаются. Потому что женщина, словно Бог, говорит с каждым на его языке. А с тобой, дурак, она и вовсе молчит.

Я не острю, и это - не юмор. Просто, я так думаю, и так говорю, и не понимаю остальных, и они меня.

Ну, не хотят у нас футболисты играть прилично. Кормят их кормят, платят им платят, подарками завалили... Зачем играть? Когда всё есть, играть уже лениво. Предлагаю больше им ничего не давать, а наоборот - отнимать. Пропустил мяч по своему краю - верни машину. Не уберег ворота - верни жену блондинку. Пусть ею другие пользуются. Те, кто уберёг. Не забил гол - на неделю на хлеб и воду. Чтобы ни икры тебе, ни хамона. Тренер игру просрал - ногу ему сломать. Она ему всё равно не нужна, ему по полю не бегать. Зато другие бодрей забегают. Тогда и мотивация появится и результат неизбежен.

Для такого известного композитора музыка была мелковата.

Начал пить, потерял всё: недвижимость, семью, работу, перспективу. Надо бы бросить пить. Но если бросишь пить, и вовсе ничего не останется. Кроме как плюнуть в зеркало в отвращении.

Все его попытки спиться натыкались на отсутствие средств. Каждый порок предусматривает свои расходы. Добродетель же бесплатна и общедоступна. Так и становишься святым поневоле.

Я бы хотел ходить с тобой не спеша по берегу моря, слушать шум прибоя, крики чаек, любоваться закатом, и целовать тебя, целовать, счастливо, взахлёб... Жена не пускает.

Я думаю, тренер по боксу может сделать больше для российского футбола, чем тренер по футболу. Ответственность у игроков появится, мотивация, хоть и внешность испортится.

Мужчина, я не хочу, а Вы не можете. Это не революционная ситуация, это, скорее, возрастная гармония. Привет Марксу.

ЧЮ.
Ну, не понимаю я юмора, нет у меня к нему никакого чувства, не люблю я его. Вот, упал человек, ноги в одну сторону, шляпа в другую, и покатилась. Она катится, а он бьётся как рыба, встать не может. Всем смешно - ему больно.  А один от смеха уже хрюкает. Ну, и кто получается свинья? А ведь и человек хороший упал, а не какой-нибудь... Хотя и негодяю бывает больно.  И когда падает негодяй, это тоже не смешно, а справедливо. Попранная справедливость вернула должок, и нам приятно, что он руку сломал, но при чем тут смех? Не понимаю.
И женщины, я считаю, не повод для смеха. Или вот девушка нагнулась, а тут порыв ветра платье задрал, и все: ха-ха-ха! А я вот посмотрел и нечего там такого нет, никакого повода для смеха. Наоборот, открылся вид, как повод для знакомства. Ну, я пошел, помог, познакомился. Потом ещё два раза познакомился поближе. Очень приятно было, но совсем не смешно. А эти так и остались смеяться над своим ЧЮ. А мне женщины нравятся больше, чем смеяться.
И над дураками я не смеюсь. В России над дураками надо не смеяться, а бояться. Вот уже Онищенко импортные презервативы решил запретить для улучшения демографической ситуации. А надо было не запретить, а продырявить.  Смешно это? Это страшно! Хотя и в ЧЮ этому дураку не откажешь.
А над юмористами смеяться, какой смысл. Взрослые дядьки поясничают, кривляются, вместо того, чтобы нормальным делом заниматься. Да ещё и поднимают настроение одним, опуская другим. Кому смех, кому обида. Это ещё хуже чем упасть, это - толкнуть.
Ну, так что, нету ЧЮ - не смеюсь? Смеюсь. Частенько. Над собой смеюсь, в зеркало. Посмотрите в зеркало сами, я там очень смешной.

Как доказать, что ты тот, за кого себя выдаёшь? Документы подделать можно, свидетели ошибаются, клятвам никто не верит. Очевидцы ни черта не помнят, ЖКО справок не даёт, и остаётся тупо повторять: - Да, стоял я здесь, стоял!

Если женщина молчит, как она спросит? А если она не спросит, то и ты не узнаешь. Потому что сказать можно и соврать, а спросить можно только правду.

Он такой сосредоточенный. Муха пролетит, он не услышит. Сядет, почешется - не заметит. В глаз, в нос - не моргнёт, соплёй не отзовётся. Обидно мухе такое к ней равнодушие.

Мой пятилетний план - встретить Новый год пять раз. Остальное - ненужные подробности.

Есть люди, которые хранят хлам. Не могут расстаться. Старые игрушки, открытки, ботинки... Утюг с 1984 года на балконе завалялся.  В кладовке старый костюм на три размера меньше, а вдруг похудею. Удочка - двадцатый год на рыбалку собираюсь с друзьями. За шкафом. Благо есть где хранить и пусть лежит до лучших времён, вдруг понадобится. Но это вещи, хлам. А некоторые хранят воспоминания. Пылинки с них сдувают, тряпочкой протирают хлам воспоминаний. Берегут - вспомнить всё перед смертью.

Зрение у меня слабое, ненадёжное. Подвести может. Поэтому выключаю свет и беру на ощупь.

Он такой честный человек, всё делает искренне. Искренне стоит, сидит. Искренне ест, спит. Смотрит искренне, слушает. Только не говорит.

- Где ты был!
Это даже не вопрос. Это сразу обвинение. Тут надо одно из двух: говорить искренне или правду.
- На дежурстве.
- Выпил?
Тут искренность уже не поможет, а правда и вовсе навредит. Поэтому - обиженный вид, и подышать. Один раз, резко и шумно. Гордо отвернуться.
- Устал?
- Да нет.
Ни да, ни нет. Этот ответ изобрёл настоящий гений. Прекрасная возможность для манёвра; догадайся, мол, сама.
- Как дежурство?
Теперь осторожнее, чтобы не соврать. Ложь тянет за собой ложь, пока совсем не запутаешься.
- Нормально.
Но эти разве угомонятся. Со времени Синей Бороды ничего не поменялось. Любопытство сгубило женщин больше чем кошек.
- Есть хочешь?
А хоть бы и не хотел, но уже деваться некуда.
- Да.
И быстрее кусок в рот, захрустеть, зачавкать, замолчать навеки. И сохранить отношения и сберечь семью.

Берегись рыбу. Рыба тянет за собой пиво. Пиво - водку. Водка - бабу и скандал.  А ведь так хорошо всё начиналось!

Если бы я был женщиной, какой я был бы мерзавкой! Непередаваемой. Исключительной! Невообразимой!!! А так, я всего лишь мерзавец. Обычный. Типичный. Привычный.

От мужчины в нём штаны, голос, кадык, рыбалка, футбол, водка. И всё. И кончилось.

Богу хотелось, чтобы я жил долго. А мне - чтобы красиво. Ищем компромисс.

В беге на скорость, я - смерч! Медленный, но смертоносный.

Сижу, тренирую силу воли. Ничего не делаю. Преодолеваю себя.

Теория относительности, закон Архимеда, эволюция Дарвина, всё так. Никаких крупных сомнений у меня по жизни нет. А мелкие остаются, потому что никуда не ушли. Вот например, повсюду кризис и санкции, а депутаты бордюрный камень менять затеяли. Это дано. А теперь сомнения. Ну, сколько тому депутату с каждого камня достанется? Всего ничего. Стоило ли ради этого ничего раскурочить полгорода, народ обозлить, выслушивать в свой адрес? Нет, ну может они просто мазохисты? Ну давайте, поможем им. Накажем. По копеечке скинемся, а за это по десять раз на дню будем педерастами называть и другими неприятными словами. Пусть им будет хорошо, и всем будет хорошо, и бордюры целей будут.
Или вот Онищенко предложил импортные презервативы отменить, беспокоясь о здоровье наших членов правительства. Демографию решил исправить. Это дано. А теперь сомнения. Дурак он, кретин или дебил? Нет, ну то, что идиот, никаких сомнений. Сомнения в подробностях.
Или вот санкционные продукты стали уничтожать. Президент подписал. Поэтому никаких сомнений в целом. Сомнения в частностях. В частности, в хамоне. Приятель тоже хамон любит, вот и интересуется, не знаю ли я, где его уничтожают. Тоже хочет поучаствовать. Когда представлю, сколько жадных ртов сейчас уничтожают хамон, обидно становится. За президента. Что ему подписывать приходится.

Одного укусила летучая мышь, и он стал вампиром. Другого укусил волк, и он стал оборотнем... Вот и я так же думаю, какой дурак перекусал всё наше правительство?

Всю жизнь запасался всем подряд на всякий случай. Только воспоминаниями запастись не успел.

Социализм у нас делали. Делали-делали, пока недоделали. Потом капитализм строили. Строили-строили, всех расстроили. А теперь чего? Чего-чего, совсем ничего.

За жизнь надо бороться. За хорошую - хорошо бороться, за плохую - не обязательно.

Болеешь за футбол. Понятно. А теперь вопрос: чем болеешь? Головой? Душой? Душевнобольной за футбол.

Фокусник достал кролика из шляпы. Кролик хрипел, кусался и рвался обратно.

Старость.
Голова не поворачивается. Вращаться приходится всем телом, мелко переступая ногами.
Вместо пения - подпевание. Тихо. Про себя. Снаружи не слышно.
Вместо бега - беспокойство. Даже на месте.
Вместо любви - сексоненавистничество.
Вместо детей - мечты о внуках.
Вместо фигуры - шуба. Счастлив тот, у кого всего лишь куртка.
Вместо ходьбы - желание ходьбы. Обещание ходьбы. Хотя бы послезавтра.
Вместо голоса - отголоски.
И вместо жизни - воспоминания о жизни.

Женщины - существа недолгие. Женщину как грипп, нужно просто переждать.  Неделя недомогания, три дня температуры.  Что-нибудь обидное на прощание, и ушла. Прошла.

Человека, который никогда не врал, не существует. Он просто не доживает. Его убивают в раннем детстве, чтобы другим неповадно было.
Человек, который внезапно твердо решил не врать, какое-то время может продержаться. Минут пять. От силы, сутки. А потом эту его неприкаянность начинают замечать и эксплуатировать. Начальство зазывает поболтать о настроениях в коллективе. Жена интересуется, как она сегодня, вместо того, чтобы в зеркало, понимаешь.
И человек начинает всех сторониться, лишь бы правды не сказать.

Он на неё смотрит как волк на семерых козлят. То есть жадно, но не эротично.

- Молодой человек!...
Не поверил. Прошел мимо. Вернулся:
- Кто спрашивал молодого человека?

- Сдохните! Сегодня у Вас день нерождения? Не юбилей? Очень противно. Хорошо хоть я без подарка. Не случайно.  Оскорбить хотел. Обидеть. Надругаться над святыней. Плюнуть в оливье. Чтобы ни счастья Вам, ни здоровья, ни любви! У меня через неделю. Не приглашаю. Не жду. Приходите со своими соболезнованиями.

А чтобы ни тени сомнений, я хотел бы промямлить. Может быть. Или не стоит?

А если ты философ, не сиди без дела. Прояви мудрость. Удиви нас широтой своей глубины!

Тебя не обидели, если ты не обиделся. В душу не плюнули, если не заметил. Из себя не вывели, если не вышел. Ты спокоен - они обижаются. Равнодушный, говорят, человек. Скотина, говорят.

Пожилой актёр так долго говорил: "Карету мне, карету!", - что уже и сам начал так думать.
Поверил в себя.