Иерусалимский эпизод

       (баллада)
Израиль мой, святой и поэтичный –
Такого больше в мире не сыскать!
Ты – многоликий и многоязычный,
И здесь нетрудно полиглотом стать.

У нас остался русский, «маме-лошен»*,
А для детей родной язык – иврит,
Здесь часто и английский слышать можно,
А кто-то на немецком говорит…

Но если «українець розмовляє»,
Вмиг сердце застывает, словно лёд:
Я тут же с содроганьем вспоминаю
Тот иерусалимский эпизод.

К нам года три назад из Украины
Приехала большая «алия»*,
И сто восьмую заняла квартиру
Молоденькая милая семья.

Их звали необычно: Сёма с Симой,
А девочка у них звалась Яэль –
Красивое израильское имя,
Что означает «горная газель».

И, хоть «балакали по-українськи»*,
Еврейский дом их принял, как родных.
Их звали на Шаббат*, как самых близких,
Все просто обожали дочку их.

Смешная черноглазая «дівчина» –
А было ей всего годочков пять –
Иврит на слух так быстро подхватила,
Что стала маму с папой обучать.
 
И, привыкая, бывшие студенты
Мечтали съездить в Иерусалим,
Где оживают древние легенды, –
В тот сон, что вечен и неповторим!

И вот мы поднялись* в священный город,
Что, облик свой бесценный сохранив,
Взбирается поближе к небу, в горы,
Над шумною толпой витает миф.

А к Котелю* лишь стоит прикоснуться –
(«Стеною плача» мир его зовёт):
Здесь не из глаз – из сердца – слёзы льются
Потоком бед, что вынес мой народ.

Врата небесных высей отворились,
И ты перед Создателем стоишь
И чувствуешь, как вырастают крылья,
Очисти только душу – и взлетишь!..

Мы целый день по городу гуляли –
Здесь интересен каждый уголок!
С вершин холмов, как с вышки, наблюдали,
Как плыл по мостовым людской поток.

В зелёных листьях заливались птицы,
Повсюду слышен звонкий детский смех,
И счастье озаряло наши лица,
Хотелось разделить его на всех.

Сияло небо Иерусалима
Такой немыслимой голубизной,
Как будто беды проносились мимо,
И вечны будут радость и покой!..

На «минху»* я спешила в синагогу –
Ведь дня уже минуты сочтены.
А спутники мои – через дорогу,
В кафе – там очень вкусные блины.

Был мирный день, всё было, как обычно,
Стояла в синагоге тишина.
Вдруг...страшный грохот, уху непривычный,
Ужасным эхом, что несёт война!

В кафе напротив полыхали стены –
Там только что взорвался террорист.
Всё загорелось, как охапка сена,
И кровь, и слёзы там рекой лились.

Я бросилась туда, но было поздно:
Полиция, пожарные, врачи.
Беда пришла – безумно и серьёзно –
Не отвратить! Хоть плачь, а хоть кричи…

Как страшно видеть – полыхая, Сима,
Когда все муки перешли за край,
Шептала дочке: «Ти не плач, дитино –
Біль відступає, ми прямуєм в рай…»

Я в «Скорой» видела: прижавшись тесно к маме,
Уже молчала девочка Яэль.
А папа обгоревшими губами
В последний раз шепнул «Шма, Исраэль!..»

… Мне воздуха до дома не хватало,
Я думала, рыдая в темноте:
Чем девочка арабу помешала?
И виноваты в чём все жертвы те?

О, сколько горя в этом бренном мире!
Как наважденье, часто вижу я:
В окне соседней сто восьмой квартиры
Мне улыбается погибшая семья…
_______________________________
*Алия - репатрианты
*Маме–лошен - язык идиш.
*Шаббат - суббота
*Котель – Западная стена Иерусалимского Храма
*Балакать (укр.) – говорить
*...мы поднялись* - так принято: в Иерусалим не приезжают, не приходят,
а ПОДНИМАЮТСЯ! 
*Минха – послеполуденная молитва