Я сижу в темнице, как узница слепая

Я сижу в темнице, как узница слепая,
провожая день за днём в кромешну тьму.
Ведь была я когда-то совсем другая,
и себя я сейчас--никогда не пойму.

Мои крылья от раны сложились в полёте,
я упала, отстала от стаи своей.
И с тех пор на краю, у судьбы в переплёте,
прозябаю, держась во мраке ночей.

Одиночество… Свечи его не согреют.
Только пляшут вокруг видений тени.
Всё спелее смелые мысли зреют
о последнем шаге… Скажи, Есенин,

эту ночь ведь и ты пережил в “Англетере”?
Как никто другой ты ведь жизнь любил.
В миг последний сплетаются все потери.
Кто тот монстр, что тебя так легко убил?

Ты ведь видел его в свой миг предсмертный.
Что хотел ты сказать ему в ответ
на удар в сплетение мыслей бессмертных?
Ничего… Ты не мог ударить в ответ.

Святость плохо кончает в этом мире.
Процветает жестокость у мрази в руках.
Звёздный час наступил вековой лире,
твои мысли и грёзы у всех на устах.

Оценил мир потерю сквозь долгие годы,
и услышал твой голос, душевный крик.
Возвратись… и прими у России роды,
ты ведь мудрый теперь, седой старик.

Не убит ты. Ты просто распят за святость,
за талант и бескрайность кабацкой Души.
Ты в темницу мою посылаешь радость
своих мыслей строк. Засыпать не спеши.

Я горда, что ты--мудрый мой собеседник,
жизнь свою без прикрас даришь мне по ночам.
Я намёк поняла, ночь не будет последней.
Догорает свеча… Но рассвет запылал.

Я вздохнула, твой том на алтарь поставила,
распахнула крылья для нового дня.
Ты помог мне. И я ещё шанс оставила
повстречаться с тобой на исходе дня…

27 октября 1995 г.