Совпадения. Осень 2014

Я иду сутулясь под тяжестью лет,
а прошлая жизнь дышит мне в след,
ощущалось какое-то время спустя,
шуршание страниц, слегка шелестя,
которые оставил мой отец по сему,
перед уходом в предсмертную тьму.
Он так и не принял Господнюю веру,
принимая Всевышнего за чью-то химеру,
не успел дочитать он Ветхий Завет,
но был полон желания увидеть Тот Свет.
Поступь его была стариковски тверда,
запомнил я образ его навсегда
и душу открыл перед сводами храма,
во мне происходит сознания драма.
Я не с младенчества почувствовал крест,
полвека терпел атеизма протест
и когда окунувшись в святую купель,
увидел в будущем свою колыбель.
Светился мой путь и расширялся,
старым грехам совсем не гнушался
и время неслось по нему без звука,
я понял, что вера есть добрая мука.

Если один лежишь в огромной спальне
и обнимаешь бессонницу, закрывшись на замок,
ты понимаешь, что может быть печальней,
чем безысходность, когда ты одинок.
В часы ночные, предметы тяжелее
и мыслей скрежет глотает тишина,
подушки, покрывала кажутся белее
и пустота зеркал отражена.
Осень за окном - суровое дыхание,
как будто в комнате томительный покой
и тянет в край любви разочарования,
наедине с написанной строкой.
Душно, ни ревность, ни старость
не удалят эту опухоль ночи,
где-то в душе шевелящийся нарост,
колит и трет судьбы позвоночник.
Во внешности спящей чей-то сторож.
Молчание - пауза, что за занятие,
считывать предсказание, как сон Божий,
стихами, пульсом, часами, заклятием.
Жарко. Так глина в руках задыхается,
чтобы стать чем-то на нас похожими,
жизнь коротка и быстро кончается,
так и умрем простыми прохожими.

Тени людей, как призраки ходят,
город и жизнь в нем совсем без надежд,
на небе бронхит ошалевший воет
и настигает несчастных, одиноких невеж.
Духовный разлом в мозгах свирепеет,
молодежь без идеи тоскует с пьяна,
интеллигенция вырождаясь, тупеет,
а будущего даль безнадежно черна.
Что будет? Если соберутся бродяги,
а мелочи не хватит, чтобы пожрать
и снова баррикады, оковы, гулаги,
власти не имущие начнут воевать.
О, страна моя бескрайняя,
ты похожа на сумасшедший дом,
у человека в нем судьба печальная,
а обреченность есть его синдром.
Засучим рукава, выйдем на простор
и посадим семя на поле чудес,
пусть зайдет из недр приговор,
чтоб народ России заново Воскрес!
Когда Вселенная теряет звёзды, как мелочь,
человечество торжествует в войнах и цирках.
Поэты молчат, не понимая слова «вечность»,
а чудаки в цирках танцуют на опилках.
Действует сила народного волнения,
как песня дикая, как красное вино:
Это революция - пустое наваждение,
бессмысленно вошедшее в окно.

Да есть камни, чтобы строить и ваять
и есть жертвы, чтобы помнить и молчать,
есть патроны, значит будут их стрелять
и в отчаянии Аллаху Акбар кричать.
Мы напряжения в молчании не выносим,
кругом стихийный лабиринт и иноземный бес.
Нам слух ласкать значительностью просим
и положительных эмоций ждем с небес.
Подлинно во мне печаль живет,
душа висит над страхом пустоты.
Поэзия от бездны не спасет,
за все в ответе лишь кресты.
Лети душа над колокольней в высь,
пусть вечность на каменных часах,
показывает будущему мысль,
высеченную кириллицей в стихах.
Настал и мой черед живой,
чувствую крыльев размах иной,
мысли сами летят стрелой,
в строфы рифмой, одна за одной.
Мой маятник души и глух и строг
в висках стучит запретный рок.
Я открыл в себе лазоревый грот.
И не жду когда смерть придет.
Исчерпав свой путь, я в срок вернусь
и ответить за все, что написал не боюсь.
Из-за горизонта стране родной оглянусь.
Зайду в Храм и до земли поклонюсь.
Утроба - памятник кровотечению,
болью закрученная труба,
лаз из невиданного да в провидение,
начало судьбы, всей жизни раба.
Траурными вариациями в столетний переход,
тревожась надеждой до неба добраться,
свою тень приглашал головою в пролет,
чтобы из бедности на свободу прорваться.

Бежал пораженный, хохотом грешника
по судьбе лабиринта без остановок,
похожий на клоуна, или злого насмешника,
измученный от недомолвок и рокировок.
Запутался в блеклых сетях невезения,
отмечен за вольность свою небесами
и внезапно оглашенный за откровения,
окропил я золотом свою мечту с куполами.
Затем стремился в горяченном раже,
пробиваясь через жестокие реальности,
пролетал косые кошмары и ужасы даже,
пережил все тюремные шалости.
Многие инфернальные признаки зла,
ссор чешую и обертки болезней,
запихал в чемодан и уволок на вокзал,
спрятал от глаз и засунул под лестницу.
Себя обгоняя, спешил до последнего,
с одышкой такой прямо в пропасть,
туда, где осталась идеология мышления,
да забытая, галдящая молодость.
Теперь за баварской кружечкой пива,
читаю бредни свои и горечь писания,
ожидая реакцию собеседника терпеливо,
чтобы повергнуть себя в истязания.
Жизни поход изо льда и песка,
в ликах и жестах навеки остался.
Страстью изнаночной освистал,
жаждой предсмертной пал, но пробрался.

День каждый раз кончался на дворе
и первая звезда на небе появлялась,
закат, как кровь висел на топоре
и отражаясь в небе, солнце любовалось.
Дом закрыл. Ворота на замок
и земля по совести остыла.
При свечах библейский слог,
сам себе я бормотал уныло.
Облака закрыли луч звезды
и вода в реке студеная чернеет,
чище смерть, чем муки от беды,
а земля правдивей и страшнее.
Догорали свечи и во мгле,
тишина настигла внутренние своды,
продолжал молиться я во тьме
за свет и благодушие природы.
Настал рассвет, и зорька поднялась,
и петух горланил во все горло,
новым днем жизнь началась,
Образ веры действовал покорно.

Михаил Меклер   28.07.2018 10:07   •   Заявить о нарушении