Прошло...

Прошло много, очень много дней,
В которых была только ты одна,
За годами почти не видна,
У навечно открытых дверей.
Годы игоды всегда одинаковая,
Оцепеневшая от острой тоски,
С сердцем порванным на куски,
Меня еще пока не оплакивая,
Ты смотрела глазами безумными
На меня, убегающего по лестнице,
Навсегда. Не на дни, не на месяцы.
Тенью, шагами бесшумными
Двигалась следом за мной,
И рухнув на ступени холодные,
Шептала губами бесплодные
Слова. Но я уже был другой,
Уставший от ожидания
Этих вот самых звуков.
И ты не увидела рухнув,
Что вырвался я из страдания
И растерял за мгновения,
Нас с тобой разделяющее
Все прошлое и настоящее,
Себе же на удивление,
Я был так решительно смел,
Что в этом перерождении
Возникло простое решение-
Бежать от тебя за предел
Разумного безраздумия,
И жить без любви и участия
Решил до мгновения смерти я
Как зачерствевшая мумия.
 И умер, душою страдания.
Родился убогою тучию,
Видом одним только мучая
Тех, кто имел состродание.
В этих годах безразличия
Не было самого главного
Исцеляющего и мгновенного
Образа твоего и обличия,
Так явно теперь мной увиденного,
И впервые за долгие годы
Я снова лишился свободы
И быта до боли обыденного.
И желание вновь проснувшееся
Оглушило воплем пронзительным,
Таким постоянным и длительным,
Что я бежал не очнувшийся
Назад. Сквозь годы и время,
К тебе, у дверей оставшейся,
Поступью нетвердой, шатавшейся,
С ужасом ударившим в темя,
Что не увижу уже никогда
Глаз твоих не прикрытых ресницами,
Не вырванных черными птицами
Из глазниц твоих навсегда.
И где то упал, споткнулся,
Или лишился сознания,
Осталося без внимания,
Только стоящим очнулся
Перед распахнутой дверью,
В которой статуей вечной,
С безумной, с нечеловеческой
Верой сквозь тысячу дней
В мое возвращение скорое
Ты, уже изваяние
Вечному покаянию,
Мое же творение горькое
Увидела старца убогого,
И содрагнулась от сходства
Глаз, и не видя уродства
Бросилась в руки, как а логово
Дикого зверя, желанного,
Жаждущая немыслимо
Быть от мея зависимой
Чувствами постоянными.
И прижалась к груди, приросла
Всею своею душою,
И так мы стояли с тобою
Наслаждаясь блаженством тепла,
Один только долгий миг,
Согретое жизнью мгновение,
Но нас охватило уж тление,
Я  вдруг задрожал и поник,
И ты, подгибая колени,
Поддерживая меня умирающего,
Теперь только жизни желающего,
Упала на те же ступени.