Дезертир

Ветер по росткам, как лошадь, бурно скачет
И взвивается предревняя пыльца.
Поле необъятное в колосьях плачет
О судьбе убитого на нём мальца.

Он лежит, лишь не забытый солнца светом,
К коему обращена теперь его спина.
Вроде, это было жарискрЯщим летом,
А другие спорят - говорят, ещё весна.

Он стоял тогда зачем-то в карауле
И был гордостью стрелкового полка.
На высокой башенке, один средь ружей,
Сам с собой играл от скуки снова в "дурака".

На высокой башенке свобода юга
В нАручах цепных застав оковами гремит.
Он с тоской глядит порой туда, где дуло
Вражье языком одних патронов говорит.

И послышался внезапно шорох снизу -
Дух картёжника прильнул к забытому ружью.
Скрылся враг, но человечек в ризе
Тень за подозрительность велел предать суду.

Делать нечего и строй нестройно, в россыпь
Устремился быстро в темноту искать врага.
Неизвестность замедляла страхом поступь -
Помогала неизвестности ночная мгла.

Он боялся, но искал врага отважно,
Только тень свою порою в сеть ловя.
Он услышал новый шорох - залпом
Наугад попал, а далее в бега.

Тропка алая, погоня по приказу
Королька двух башен и его людей.
Бывший маршал, как он говорит, за папу,
А сирОты гарнизонные - его сыны.

Бег за смертью долго продолжался -
Позади осталось двадцать пять чащоб.
Ручеёк кровавый всё не прекращался;
В темноте он разглядел разбитый гроб.

Сквозь печальный ветер он нащупал плиты
Многих сот сирот, без названных отцов.
Это кладбище, что временем забыто -
Это был чужих знамён последний кров.

На надгробиях умолкнувших одна-две даты -
Имена убитых, имена, кто их убил.
С одного из них и он снимал когда-то латы -
Дорогой трофей, навек изгнавший Марса пыл.

Он глядел на плиты и в безмолвьи страшном
Разломал ружьё, чуть не срубив сосну.
Оторвав шевроны, побежал за алым,
А патронов тьма плясала в такт ему.

День и два прошли, за ним прислали войско
За измену названным отцам судить.
Он ушёл тогда как раз уже от сосен
В поле, где речушка продолжала лить.

Рвань-мундир колышется от ветра в поле,
Проклял он давно и славу, и войну.
Он доходит до того, в крови кто столько
Убегал и был приговорён к суду.

Мёртвый лось лежал среди рубиновых ромашек
И обсидиАн из глаз был устремлён вперёд.
Посмотрев с печалью на несчастного останки,
Он неспешно ковылял до вольнодумных звёзд.

Ветер по росткам, как лошадь, бурно скачет
И взвивается предревняя пыльца.
Взвод стрелков лося во тьме не замечает;
Он в безмолвии глядел на звёзд каскад.