Не Кипридой заброшен на Крит

                *     *     *
Не Кипридой заброшен на Крит,
чтоб снимать с себя смуту ущельями,
где Господь может медным накрыть,
коль ни Миноса больше не щерится.

Минотавры ль пасутся у вод,
Пасифаи с лежанок не сдвинутся.
Кто кого за обед уведёт,
коль на острове Миноса — в минусе?

Бык весёлый наводит лорнет,
но Европы в Европе не видит.
Хоть с метисками подразомлеть —
дисциплина останется в МИДе.

Наши души — сплошной лабиринт,
обереги стучат в виде помощи:
«Хоть с завалом своим разберись,
всё куда-то бежишь, не опомнишься».

Каб Кипридой заброшен на Крит,
чтоб снять имя с любовной ответственности, —
не очко по вселенной горит:
руки стынут — душе соответствовать!

Каб забором от всех оградил,
без опоры на пятую точку —
как с субтропиков зрелых гордынь —
на себя, может, время заточится!

Может, лестницей стянет тоска
прошвырнуться по третьему Риму,
что в себе до любви затаскал — 
до Гагарина небом травмирован.

Здесь — как будто не в паре живут —
холостят свои думы о будущем,
где для шприца, затянуты в жгут,
на локте своём, может, забудутся.

Не проект же я свой запорол!
Кровь густая не боле обманщица,
чем Ла-Манш — как Харона паром — 
от наплыва «чужих» не отмажется.

Зёрна глаз будут время клевать,
нарастая зелёною нацией.
Эту тварь не положишь в кровать —
третий мир как стена надвигается.

Как цунами волною сомнут,
и к чему б здесь была предыстория — 
Ходит время стадами минут:
любоваться собой удостоило.

На совместной площадке ль ужмусь,
без опоры на пятую точку,
пока выжмут — как клюквенный мусс —
или дух мой начнут обесточивать.

От ступни до румян на щеках
отскобливши историю наново,
душ так триста в себе насчитал —
внепланетное сходство обманывает.

Но сигнал мне в наушники  был,
под вневидовом видом в подробностях,
чтоб не стыл как двуногий дебил,
что по-Дарвину жить уподобились.

Так из храма, всех выгнав менял,
разошёлся Господь с Иеговой,
чтоб закон Тот к себе применял —
мимо храма слал всех приторговывать