Казачья баллада

                I

          Хочу поведать об одной судьбе,
          Она мне далеко не безразлична,
          Брат бабушки, двоюродный мой дед,
          Рождён в селе, в Аргунском
                приграничье,
          В семье казачьей. Испокон веков
          Сынов растили - бравых казаков,
          Чтоб предков честь
                хранить и умножать,
          Чтобы гостей незваных
                в трепете держать...
          Сын Дмитрий -
                предпоследний из детей,
          Урядник младший 1-го полка в Чите,
          Участник Первой мировой,
                ранение, кресты Георгия,
          С войны пришёл хромой.
          Казак, потомок воина
                и князя Гантимура,
          Чьё имя помнят земли берегов Амура,
          Он долг отдал своей родной стране,
          Рубил врага на боевом коне...
          И кровь свою пролил на той войне.

                II

          Но "вихри враждебные"...
                взвились над нами,
          Горе посеяли, беды нагнали.
          Дмитрия с дядей арестовали,
          Белая гвардия! - спуску не ждали.
          В ночь разобрали тюремную крышу,
          Уйти удалось, караул не услышал.
          Конь боевой под седлом уже ждал,
          Дочку с женой на прощание обнял,
          Птицей взлетел над плетнём,
                растворясь,
          Объятия ночи надёжно укрыли...
          Дядя отстал. Того насмерть забили
          Новой страны краснозвёздная мразь,
          Кто от жестокости, крови стал пьян,
          "Армия рабочих и крестьян."
          "Кто был ничем," придя к власти,
                такое творили...-
          Аресты и ссылки, хозяйства громили.
          И целые семьи с земли своих предков
          Бесследно исчезли в ГУЛАГе советском.

                III

          Дмитрий, средь многих,
                остался в Китае,
          Маньчжурские сопки пристанище дали.
          В делах коневодства весьма преуспел,
          С Хайлара в Японию, даже Австралию,
                связи наладить сумел...
          Семью, родных из степей Забайкалья
          В снега и морозы Сибири сослали.
          В товарных вагонах,
                с детьми малолетними,
          По нескольку месяцев, скопищем, ехали.
          Скольких не стало в те страшные годы,
          Никто не считал. Поделом.
                Враг народа!
          Жена его с дочкой смогла убежать,
          Родные укрыли... Вот чудо опять!
          Сыночка не стало, болезнь унесла.
          Так с именем новым, (судьба помогла!)
          Жена его долгие годы жила...

                IV

          Время бежало, как в гонке, азартно,
          Что позади, то ушло безвозвратно.
          Боль расставанья, обиды, утраты
          С годами ушла, затаилась куда-то...
          Дмитрий с Китая, как все эмигранты,
          Слал боны в Россию семье беспреградно.
          Судьба, будто лошадь, взвилась на дыбы:
          Запястья в оковах, с колючкой столбы...
          После победы в японской войне
          Власть КГБ лютовала вдвойне.
          В Маньчжурском Хакэ Дмитрий
                был арестован,
          На станции взят, на путях,
          Отправлен насильно в Россию был снова
          И осуждён: - десять лет в лагерях...
          В тридцатом та свора его упустила, -
          Через семнадцать лет всё ж отомстила...
          Но там он был молод,
                бесстрашен и ...прав!
          Тут пятьдесят семь! И никаких прав...
          Он долгие годы провёл в УралЛАГе,
          Все десять лет, от звонка до звонка.
          Какие мытарства он там повидал...
          Физически сдал, но духом не пал.
          Досталась судьба бедолаге!

                V

          Из лагеря вышел уже в шестьдесят семь,
          Один-одинёшенек в жизни совсем.
          Худой, измождённый, подтянут, опрятен,
          С военною выправкой, совесть без "пятен",
          С красивым суровым восточным лицом.
          Не стал он ни мужем, не стал он отцом...
          С какою же миссией был он рождённый?!
          Скитаться по свету он был обречённым.
          Годы чужбины, тяготы лагеря,
          Старость со справкой... -
                вот плоды-ягоды...
          Дочь и жена отказались принять.
          В людях придётся свой век коротать,
          Сколько Бог даст - одному доживать...
          Поехал к родным, в Казахстанские степи,
          К сёстрам и братьям, где жили их дети,
          Здесь, в спецпоселении, дом он обрёл.
          Всю жизнь, будто волк одинокий, он брёл,
          Гонимый, но сильный, упрямый и умный,
          Дошёл до черты он пред бездною шумной.
          Она оглушала своей ...тишиной,
          За нею был свет и желанный покой...

                VI

          А вот не случился б семнадцатый год...
          Глядь, жил бы в покое, достатке народ.
          Казачья бы доля была, как века, -
          Границы охрана, да степь и река...
          На этой реке - синеокой Аргуни,
          И деды, и прадеды службу тянули.
          Красивый и добрый народ Забайкала,
          Да долюшка-участь им злая досталась.
          Дед Дмитрий ушёл от нас рано, устав,
          Предательство, горе и страх испытав.
          Но память моя его образ хранит:
          С добром его взгляд, дух и воля - гранит!

                16.09.2015г.


          Посвящаю рождению моего внука ГАНТИМУРА.
          Дед Дмитрий Иванович Гантимуров
          на фото в первом ряду второй справа,
          в новом обмундировании, (по-казачьи, справе).